– Нет! – закричал Ирдарр.
Фиолетовая сфера сорвалась в свой убийственный полет. Я набрала воздуха и сжала зубы, чтобы не закричать от ужаса. Нет, не дождешься! Я не буду молить о пощаде. В голове крутилась единственная мысль: «Только бы не задело Ира». Я постаралась отодвинуться как можно дальше, но времени катастрофически не хватало. Ремар на другом конце зала попробовал отклонить заклинание Сирила, но маг словно бы и не замечал его отчаянных попыток.
Внезапно что-то изменилось. Сфера Сирила на полпути деактивировалась с громким хлопком. Он в изумлении попробовал еще раз – и ничего не произошло. Маг издал разочарованный вопль, щедро чередуя тролльи и орочьи ругательства. Конечно, сосущую пустоту в животе, возникающую, когда кто-то блокирует твою магию, ни с чем нельзя перепутать, но все же ради интереса я щелкнула пальцами, вызывая сфероид. Тоже безрезультатно. Но, как оказалось, дополнительный источник света нам и не требовался: в зал, освещая себе путь факелам, вошел отряд Стражей. Никогда бы не подумала, что могу так обрадоваться их появлению.
Эпилог
В конце концов, Стражи нас освободили. Иначе как везением назвать это было нельзя. Естественно, сначала нас долго допрашивали, заставляя множество раз заново пересказывать нашу историю, но потом все-таки поверили и отпустили. К Сирилу у Стражей нашлось гораздо больше вопросов: он уже давно числился в розыске в трех из пяти странах Континента за многочисленные преступления. Ирдарр заверил нас с Ремаром, что, если Сирил и выйдет на свободу, случится это, по меньшей мере, через десяток-другой лет. Будем надеяться, к этому времени его кровожадность и жажда наживы немного поутихнут. Таким образом, Сирил, пусть и временно, но стал для нас не опасен. Мы достигли своей цели.
Правда, не могу сказать, что мы так уж легко отделались: прежде чем отпустить, Стражи заставили нас заплатить такой штраф за незаконное пересечение границы, что мы лишь совместными усилиями смогли наскрести необходимую сумму. Теперь у нас на троих оставалось всего два медяка, сумма настолько смешная, что между ее наличием и отсутствием не было никакой разницы.
– Ничего страшного, – попытался приободрить нас Ремар. – Разрешение на пребывание в Этальдере мы получили, а значит, можем с полным правом предлагать здесь свои услуги. Неужели два мага и наемник не смогут заработать себе на обед?
Рука волкодлака быстро восстанавливалась – сказывалась волчья способность к регенерации. Ирдарр же вообще получил только несколько ушибов и ссадин, так что по всем признакам худшее было позади. Однако у меня оставалось еще одно незаконченное дело. Я знала, что причиню одному из них боль, но дольше оттягивать этот разговор не имела права. Это было бы самым жестоким предательством по отношению к ним обоим.
Ремар вошел, когда я стояла у окна, задумчиво наблюдая, как море лениво перекатывает свои волны. После семи дней и ночей постоянных опасностей, страха и напряжения мирный пейзаж казался чем-то нереальным, фантастическим сном.
– Привет, – немного натянуто улыбнулась я.
Маг с любопытством всмотрелся в мое лицо, но по нему ничего нельзя было прочесть.
– Давай присядем, – предложила я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Мне нужно с тобой поговорить.
Волкодлак сразу почуял неладное, но все-таки покорно прошел следом за мной к двум креслам у потухшего остывшего камина. Я взяла его руку в свои, крепко обхватила ладонями, словно ища поддержки. Повисла напряженная пауза. Я мучительно пыталась подобрать слова, но мысли разлетались как сухие листья от порывов ветра. Внезапно Ремар сам обо всем догадался.
– Так вот в чем дело, – выдохнул он.
– Прости меня. – Я подготовила длинную речь, призванную смягчить для него удар, но, когда пришло время, смогла выдавить из себя только эти два слова.
– Мне кажется, я давно это знал, – с горечью произнес маг. – Когда мы пришли в Гавань, что-то произошло. Не знаю, что он сказал тебе тогда на пляже, но это все изменило.
– Мне жаль, – едва слышно пробормотала я.
– Ты не должна чувствовать себя виноватой, – как обычно, Ремар с легкостью понял, о чем я думаю. – Ты, наконец, поняла, что любишь его.
– Тебя я тоже люблю.
– Думала, что любишь, – поправил меня маг. – Но это не была истинная любовь. Просто мы спасли друг друга и думали, что из этого может что-то получиться.
Я очень боялась расплакаться в этот момент, но, как ни странно, глаза оставались совершенно сухими. Я ощущала лишь пустоту, словно исчезла часть меня самой. В глазах Ремара я прочитала бессильную тоску, от которой защемило сердце.
– Мне тоже очень жаль, – прошептал маг, – но я не тот, единственный, для тебя.
Он нежно провел пальцами по моей щеке, наклонился, легко коснулся губами лба, а затем, решившись, высвободил руку из моих судорожно сжатых пальцев, резко встал, отвернулся, быстрым шагом направился к двери... и больше ни разу не оглянулся.
Я еще ничего так сильно не желала в жизни, как остановить его в этот момент, но мне хватило сил не делать этого. Наши дороги расходятся, и ни к чему оттягивать этот момент. Он заслуживает право жить собственной жизнью и, пусть сейчас ему горько и тяжело, но так он однажды сможет встретить свою истинную судьбу.
Не знаю, сколько времени я просидела в тягостном оцепенении, но в какой-то момент все-таки заставила себя подняться. Тяжелые мысли грозили свести с ума, но мне удалось отодвинуть их в самый дальний уголок разума. У меня еще будет время обдумать все произошедшее, но потом, в более подходящее время, когда я буду к этому готова.
Словно во сне, я собрала вещи, кое-как запихнула их в дорожную сумку, набросила на плечи куртку и спустилась вниз. В обеденной зале было пусто: часы на центральной площади Гавани только-только отсчитали пятую стражу. Завтрак уже закончился, а до обеда было еще далеко. Хозяин постоялого двора развалился в кресле за стойкой, лениво обмахиваясь полотенцем от неумолимо набирающей силу жары. Я расплатилась с ним за ночлег единственной имеющейся у меня серебряной монетой – той самой, которой сам хозяин накануне рассчитался со мной за сваренный эликсир от радикулита. Мужчина понимающе улыбнулся и махнул мне рукой на прощание.
Я понятия не имела, где находился Ирдарр, но интуиция вела меня, словно путеводная нить. Я прошла через дубовые двери, свернула налево за угол здания и окунулась в прохладный полумрак конюшни. Я не ошиблась, он был здесь. Как раз заканчивал закреплять седельные сумки, когда я осторожно вошла внутрь.
– Решил уехать, не попрощавшись? – звук моего голоса заставил эльфа вздрогнуть.
– Ну что ты, – кажется, улыбаться с такой теплотой во всем мире умеет только он. – Просто я не хотел затягивать сцену прощания.
Я кивнула, прошла в соседнее стойло и, молча, принялась седлать своего каурого жеребчика. Надо будет не забыть завернуть по пути в Верен и выкупить оставленную там Мину.
– Уже решили, куда отправитесь? – осторожно поинтересовался Ирдарр, когда я вывела жеребца из стойла.
– Понятия не имею, – невозмутимо ответила я, еще раз проверяя крепления сумок. – Ремар уехал еще половину стражи назад, ни слова не сказав о том, чем собирается заниматься в дальнейшем.
– Тогда куда ты поедешь? – нахмурился эльф.
– А ты?
Я прямо посмотрела ему в глаза. На лице Ирдарра отразилось недоумение, затем сменилось недоверием, и наконец уступило место изумлению.
– Но как… как ты…
– Ну, вот как-то так, – пожала я плечами.
Эльф выронил сумку, которую держал в руках, порывисто шагнул ко мне, сжал изо всех сил в объятиях, и я расплакалась навзрыд. А он неуклюже гладил меня по голове и успокаивал, как маленького ребенка, обещаниями, что теперь-то все у нас будет хорошо. Ведь чьи-то сказки должны быть со счастливым концом…