Кристина, цокнув языком, направилась выполнять порученное дело, Мирослава же спряталась за распахнутой дверью.
И вправду на пороге стоял молодой парень, примерно ростом метр восемьдесят пять. Его каштановые волосы торчали в разные стороны, густые брови были нахмуренные, из-за чего он становился старше своих лет. Карие глаза сохраняли неподдельную печаль, которую непосвященному человеку было не понять. Легкая щетина на лице, тонкий нос и рельефные пухлые губы. Одни словом — сексуален. Одет он был в черный льняной костюм, из-под которого виднелась белая хлопковая рубашка, и в дизайнерские кожаные ботинки.
Рассмотрев получше Артёма Радова, Кристина поняла Мирославу. Этот парень действительно был хорош.
— Где Мирослава?
А вот хорошими манерами не отличался.
— А что?
Артём прищурил глаза.
— Не важно, — он достал из кармана два серебристых конверта и протянул их Кристине, — приглашения на Званый ужин.
Кристина взяла протянутые приглашения.
— А спеть и на дудочке сыграть? — саркастически спросила Тина, раскрывая пригласительное.
— Может тебе ещё и станцевать?
— Было бы неплохо.
— В другой раз, — кинул на прощание Радов.
Тина заперла дверь и посмотрела на Миру.
— Он всегда в костюме ходит?
— Да, — лаконично ответила девушка, забирая свое пригласительное.
— Даже летом?
— И даже когда спит, — хмыкнула Мира, пробегаясь глазами по строкам написанного.
Вьюжина смяла картонку и выкинула в мусорное ведро.
— Понятно, — пробурчала Мирослава себе под нос.
Кристина ещё раз попыталась прочесть пригласительное, но ей это не удалось, поскольку оно было написано на латыни.
— Ты разве не учила латынь? — спросила Мира.
— Нет, у меня и так было предостаточно языков. В одиннадцать лет я взбунтовалась и отказалась от уроков латыни. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило не забыть русский. Каждый будний день ко мне приходили волонтеры и общались со мной, но больше заставляли говорить меня.
— Но акцент всё равно слышен, — заметила Мира.
— Что поделать, — пожав плечами, сказала Тина. — Ну, так что там?
— Обычный званый ужин. Сегодня в девять. Обязательный дресс-код.
— Для чего проводят этот званый ужин?
— Для того, чтобы не забыть, что мы титулованный бомонд, — в голосе девушки звенела ирония.
***
Марк шел по коридору в омраченном состоянии. Его обуздали двоякие чувства. С одной стороны он был так рад поцелую с Тиной, но и с другой он понимал, что между ними никогда не будет ничего большего. А ему бы этого так хотелось.
Он снова и снова производил ту сцену в комнате Кристины. Её мягкие и нежные губы... был ли он когда-нибудь так робок с какой-то девушкой? Да, никогда! Ему хотелось её защищать.
«Что за первобытный инстинкт?!» — подумал про себя парень.
Так же ему хотелось быть рядом с ней. Слушать её, быть вместе... Чувствует ли она тоже самое по отношению к нему? Она ведь ответила на его поцелуй, ей этого хотелось точно так же, как и ему. Он никогда не ошибается в желаниях женского пола, но она ведь, не такая как все...
Князев в задумчивости опустил голову и нечаянно столкнулся с таким же невнимательным Радовым.
— Твою ж... — пробурчал озлобленный Артём.
— Чью? — протянул Марк, почесывая поврежденный лоб.
— Ничью, — промямлил парень.
— Куда направляемся, Артемушка Александрович?
— Артемушка? — скривился Радов.
— Нежное прозвище для тебя от бабушки Нины, — озорно улыбаясь, просветил парня Марк.
Артем поджал губы, чтобы ни ляпнуть чего-то лишнего.
— Куда спешишь? — повторно спросил Марк.
Радов достал из кармана пригласительное на званый ужин и протянул его Князеву. Парень, цокнув языком, забрал серебристый конвертик.
— Зачем?
— Формальность, Маркус.
— Кому на хрен нужна эта формальность? — спросил парень, скрестив руки на груди.
— Королю Управляющей Династии, — невозмутимо ответил второй.
Марк вплотную приблизился к собеседнику и пристально посмотрел ему в глаза.
— Сколько ещё твоему отцу осталось?
— Ещё полтора года, а там уже и выборы, — скорей всего если бы Марк спросил у Артёма дни, минуты и секунды до выборов новой Управляющей Династии, то тот бы, не задумываясь, безошибочно ответил.
Князев заметно расслабился.
— Ты этого хочешь точно так же, как и все мы, — не спрашивая, а утверждая, сказал Князев.
— Ты бы так не радовался. Я слышал, что на место Управляющей Династии метит твой отец?
— От кого ты это слышал?
— От отца.
— Бред, за него никто голосовать не станет.
— Так же думали и о моем отце. И что? Он уже второй десяток на этом посту.
Марк промолчал. А что тут можно было сказать? Артём Радов прав.
— Ладно, мне пора, — промолвил Князев, поживая руку Артёма.
Марк отошел от Радова, но не успел он и трех метров ступить как парень его окликнул:
— Князев?
Марк повернулся к Принцу Радову и со злобной улыбкой промолвил:
— Мирослава у себя.
Артём по старой привычке нахмурил брови.
— Как ты узнал, что я хочу именно об этом тебя спросить?
— Интуиция развита не только у женщин, Артемушка, — Марк, злобно посмеиваясь, удалился из поля обозрения Артёма.
— Придурок, — прошептал себе под нос Радов.
***
Её строенное тело обтягивало черное коктейльное платье, оголяя красивые ножки. Волосы Тины были собраны в пучок, из которого небрежно торчали пару прядей. Обула девушка длинные каблуки, которые были украшены утонченно-острыми шипами, напоминающие наконечники эльфийских стрел. Из украшений она надела только красный крестик, подаренный Марком.
Тина обернулась и посмотрела на Мирославу. Девушка сидела перед зеркалом и наносила макияж. Мирославе Вьюжиной, как и её брату, ни за что нельзя было дать больше восемнадцати лет. Если Вьюга при всей своей бесшабашности имел серьезный нрав и твердую решимость, то Мира никак не могла скрыть своей миловидности, которая придавала ей такой молодой вид.
У Мирославы вздернутый, маленький носик и небольшие пухлые губки, а круглые щечки всегда розовые. Её неестественно белые волосы кучерявятся и придают ей вид несовершеннолетней. Артём часто ассоциировал Миру с порцеляновой куколкой. При росте метр шестьдесят пять она и вправду напоминала игрушку. Такая аккуратная и милая. Почти всегда носит платья или юбки с кружевными кофточками. Но стоит ей только открыть рот... И всю её миловидность как рукой снимает.
Сейчас же Вьюжина надела синие шифоновое платье, белый кардиган и подчеркнула наряд массивным мужским поясом, обула она туфли-лодочки в тон кардигану. Волосы девушка собрала в маленький хвостик.
«Наверное, они хорошо вместе смотрелись», — подумала Кристина о союзе Артёма Радова и Мирославы Вьюжиной.
Девушки переглянулись и в абсолютном молчании покинули комнату.
— Есть там один Король, Кристина, — заговорила Мира, — не смей ему дерзить или хамить.
— С чего ты решила, что я буду кому-то хамить?
— О, поверь, он это заслуживает.
— И кто же это?
— Евгений Покровский, — как-то мрачно отозвалась Мирослава. — Старому хрычу уже под восемьдесят, а его сестре вообще в апреле девяносто стукнет. Да, они ели передвигаются. Могли бы передать титул детям. Нет же!
— А так можно? Передать титул?
— Если с тебя песок сыпется и надвигается старческий маразм? — Мирослава расплылась в пугающей улыбке. — Желательно.
Девушки петляли по длинным, запутанным коридорам.
— Ты знаешь, куда идти? — нервно поинтересовалась Тина, опасаясь того, что они уже заблудились. Она-то сама дальше, чем к дверям комнаты брата не ходила.