— Я не знаю, с кем имею дело и что у вас на уме. Человек вы серьезный… Давайте знакомиться. Зовут меня Степан Корепа, работаю на дороге прорабом.
Поспел чай. Корепа достал из сумки хлеб, колбасу, две луковицы, соль и бутылку охотничьей водки. При виде колбасы его собака жалобно заскулила. Корепа, ни слова не говоря, пинком отбросил ее от костра. Раздался душераздирающий визг.
— Зачем бьете собаку?
— Не ваше дело, — ответил Корепа. — Собака моя.
— Жука, иди сюда, — позвал я собаку. Она; мелко вздрагивая, подползла ко мне. На глазах слезы.
— Вы не имеете права портить чужую собаку. Я ее трое суток перед охотой не кормил.
— Что за издевательство?
— Чтобы лучше за дичью шла, — объяснил Корепа.
— Чепуха это. Она совсем отощала, и если ее сегодня не накормить, она вообще ни за какой дичью не пойдет.
— Заставлю — и пойдет! — грубо бросил Корепа. Он попытался снова пнуть собаку, но та своевременно отскочила, понуря голову, отошла в сторонку и стала рыть лапами землю.
— Опять мышей ищет, — сказал Корепа. — Жука, ко мне!
Собака не обратила внимания на его приказ. Корепа вскипел, схватил ружье.
— Пристрелю!
— Бросьте вы дурака валять, — сказал я. — Давайте ужинать.
Корепа опустил ружье…
В компании с таким охотником мне той ночью спать не пришлось. Просто не хотелось.
На рассвете я стал будить Корепу. Он кряхтел, мычал, ругался, но на ноги подняться не мог — действовала выпитая водка. Я оставил его одного на месте ночевки.
На дальних озерах уже слышались выстрелы. Весело похрустывала под ногами покрытая инеем трава, в вышине пролетали на юг журавли, крякали невидимые чирки. Несмотря на бессонную ночь, я чувствовал себя бодрым и вскоре, увлекшись охотой, забыл и ночные приключения и самого Корепу.
В полдень на берегу Источного озера я остановился на привал. Развел костер, разложил на газете еду, и впервые за день почувствовал сильную усталость. Даже аппетит пропал. Меня непреодолимо тянуло ко сну. Не помню, как задремал, свернувшись у теплого костра.
Вдруг недалеко от меня, в ольховнике, грянул выстрел, послышался истошный визг и вой зверя.
Схватив ружье, я ринулся в кусты.
У ствола ольхи билась на земле собака Жука. Передние лапы и морда в крови. В нескольких шагах от нее стоял Корепа и перезаряжал ружье.
— Что вы делаете!? — закричал я и схватил его за локоть.
— Отстань! Собаку расстреливаю… Видишь?
Он оттолкнул меня и снова выстрелил. Жука страшно взвыла и вытянула перебитые задние лапы.
Не вытерпев, я вырвал у Корепы ружье и отбросил в сторону. Оно ударилось о пень. Ложа треснула.
— За что собаку бьешь?
— За уткой не идет… мышей ловит…
Собака продолжала визжать.
Когда я вскинул ружье, Корепа трусливо поднял трясущиеся руки.
— Мерзавец! — вырвалось у меня. — Тебя бы надо пристрелить, а приходится кончать собаку… Из жалости, чтобы не мучалась напрасно…
А. Спешилов
У КАМНЯ ГОВОРЛИВОГО
В компании охотников я ехал на буксирном пароходике по Вишере.
Была осень. Первые заморозки уже сняли с березняка летний покров. На прибрежных песках гнили ржавые листья. Только в тайге, на склонах каменистых гор, кое-где еще горели оранжевые пятна рябин.
Высоко над лесами вздымалась громада Полюд-горы. Пароходик прошел мимо камня Ветлана, что отвесной стеной опускается прямо в Вишеру.
Поровнялись с камнем Говорливым. Рулевой дал свисток — и камень заговорил. Прокатилось громкое эхо.
Журчание воды в речке Говорухе, что впадает здесь в Вишеру, шум крыльев пролетевшей птицы, любой шорох, малейшие звуки усиливает и отбрасывает от себя чудесная гора.
Во время осеннего паводка Вишера становится бурной. Вверх по течению мы плыли медленно, не прямо по фарватеру, а зигзагообразно — от левого берега к правому, затем от правого к левому и так далее. Казалось, пароход взбирается в гору.
То с правой, то с левой стороны, как неприступные гигантские крепости, открывались взору знаменитые вишерские камни-горы, далеко-далеко на горизонте синел Уральский хребет.
Я сидел на скамейке у штурвальной рубки и забыл, куда еду и зачем, так было величественно и красиво кругом. И вдруг — как удар по голове:
— Утка!
Это крикнул рулевой.
— Самый тихий! Стоп!
На мостике появился капитан.