— Вот, смотрите, — сказал доктор, указывая на самый центр вихря. — Это ваш магический исток. Стандартная структура для начинающего мага. А теперь… посмотрите сюда.
Он сделал жест рукой, и иллюзия приблизилась, фокусируясь. Там, в центре голубого сияния, медленно пульсировала черная точка.
— Что… — прошептал я, и собственный голос показался мне чужим. — Что это?
Глава 13
Глава 13
— Это не болезнь, Александр, и я уверен, что не врожденный дефект в привычном понимании. — Голос доктора был тихим и напряженным. — Это… чужеродное воздействие. Мы видим нарушение целостности вашей ауры, возможно, это последствие сложного проклятья или какого-то темного ритуала, а может, и вовсе неизвестная мне форма эрозии источника, хотя на классическую эрозию это не похоже. Но я уверен в одном — это нечто внешнее. — Он тяжело вздохнул, и в этом вздохе было признание собственного бессилия. — Проще говоря, у нас… у меня… не хватает ни квалификации, ни оборудования, ни нужных артефактов, чтобы изучить феномен такого уровня.
Он подался вперед, его проницательный взгляд впился в меня.
— Александр, у вас самого есть предположения, что это может быть? Может, вы сталкивались с какой-то аномальной магией в прошлом? Какой-то инцидент?
— Нет. Ничего такого не помню.
Я врал ему. У меня была догадка.
Это случилось в тот день. В день, когда погибли мои родители. В тот день, когда я впервые почувствовал в себе магию.
Доктор Ефимов проводил меня до дверей своего кабинета. В его глазах больше не было профессионального любопытства, только тихое, почти врачебное сочувствие.
Я молча кивнул ему и пошел по тихому коридору обратно к выходу. В роскошном холле меня ждала все та же вежливая девушка-администратор с готовым счетом. Десять тысяч рублей. Я молча достал из кармана пачку денег, отсчитал нужную сумму.
" Десять тысяч, а проблема как была так и осталась. Я как не знал, в чем причина, так и не знаю. Десять тысяч, ну и ценник" — подумал я.
Выйдя из клиники, вызвал такси и, опустившись на заднее сиденье, прислонился лбом к холодному стеклу.
Вернувшись в комнату, думать совсем не хотел. Вот совсем не этого я ожидал. Решив, что утро вечера мудренее, я рухнул на кровать и тут же провалился в сон.
Утро встретило меня хмурым питерским небом. Сидеть и ждать не вариант. Нужен был план. Вот только надо было посоветоваться, взяв коммуникатор, я листал номера, мой выбор остановился на Кайле. Я нажал кнопку вызова.
— Да… — раздался в трубке сонный, хриплый голос Кайла. — Зверев? Что стряслось?
Я сделал глубокий вдох, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Капитан, извини, что беспокою. Я вчера был в клинике. В «Эгиде-Про».
— И? — В его голосе слышалось нетерпение.
— Они не смогли поставить точный диагноз. Сказали, это не врожденный дефект, а какое-то внешнее воздействие. Возможно, проклятье или еще чего. Они бессильны, у них нет нужных специалистов.
На том конце провода повисла тяжелая тишина
— Проклятье… Черт. Помнишь, я говорил про Волконских? В обычных случаях я бы не стал их дергать… но это, видимо, не обычный случай.
— Я помню, — тихо ответил я.
— Но ты же понимаешь, Саня, цены там… — начал было он.
— Понимаю, — хмыкнул я. Вот только и разобраться стоит.
— Хорошо. — В его голосе прозвучало удовлетворение. — Я тебя понял. Сиди у телефона и никуда не рыпайся. Я сам все устрою.
Связь прервалась.
Спустя час на коммуникатор пришло сообщения от Кайла, в котором был указан номер, который я тут же набрал.
— Клиника рода Волконских, — ответил холодный, идеально поставленный мужской голос без единой эмоции.
— Добрый день. — Постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. — Я бы хотел записаться на прием к вам. На диагностику.
В трубке на секунду повисла пауза, будто мой вопрос был верхом неприличия.
— К сожалению, запись закрыта, — все тем же ледяным тоном ответил голос. — Ближайшее свободное окно — пятого ноября следующего года.
Это прозвучало как «никогда».
— Меня зовут Александр Зверев. Меня рекомендовал Кайлов Дмитрий Сергеевич, — твердо ответил я.
Снова тишина. Но на этот раз она была другой. Не пренебрежительной, а оценивающей. Я слышал, как на том конце провода кто-то щелкает по клавиатуре.
— Одну минуту, — повторил голос, и его тон неуловимо изменился. В нем больше не было скуки, только деловая собранность.
Эта минута растянулась на целую жизнь. Я стоял не дыша и слушал тишину. Наконец, голос вернулся.