Вернувшись в общагу, я рухнул на кровать. Делать ничего не хотелось, в голове я прокручивал мысли о том, как бы мог поступить, чтобы не вляпаться. В ресторане уж точно по-другому не мог, иначе бы я был не я. А вот на набережной надо было просто послать их, а не лезть бить морды, тем более под камерами. Ночь наступила, сменившаяся утром.
Четыре стены давили, тишина звенела в ушах.
Мысли ходили по кругу: наглая ложь Строганова, трусливое решение начальства, мое собственное бессилие. Я сидел на краю кровати, уставившись на свой меч, прислоненный к стене в углу.
Внезапно тишину разорвал резкий сигнал коммуникатора. Я поморщился. Но, взглянув на экран, замер. «Светлана».
Настроение, до этого бывшее на уровне плинтуса, мгновенно качнулось вверх.
— Привет, Саша! — Ее голос, такой же теплый и жизнерадостный, каким я его запомнил, ворвался в мою затхлую тишину. — Как дела? А то ты куда-то пропал.
Я на секунду замялся. Что ей сказать? Вывалить все свои проблемы? Нет.
— Привет! — наконец ответил я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. Не получилось.
— Что с настроением? Что-то произошло? — тут же спросила она, и в ее голосе послышалась неподдельная тревога. Она услышала фальшь.
Пришлось признавать хотя бы часть правды.
— Да так, мелочи. Просто временно отстранили от работы, — ляпнул я, тут же пожалев о своей прямоте.
— Отстранили⁈ — ахнула она. — Саша, это… это из-за меня? Из-за того случая? Это Строганов?
— Не переживай, это просто формальность, — уклончиво ответил я. — Разберусь. Ты-то сама как?
— Я думала о тебе. Может, встретимся сегодня? Погуляем?
— Я бы с радостью, но… мне нужно на прием к врачу. Провериться.
— Провериться? — В ее голосе тут же зазвучала тревога. — Ты ранен? Заболел?
— Нет-нет, все в порядке. Просто… плановый осмотр. — Я чувствовал себя последним лжецом. — Как освобожусь, я тебе обязательно позвоню, хорошо? Не обижайся, просто пока не хочу об этом говорить.
— Хорошо, — после короткой паузы ответила она. И, к моему удивлению, в ее голосе не было обиды, только понимание. — Я буду ждать! Держу за тебя кулачки, чтобы все было хорошо!
Мы попрощались. Я отложил коммуникатор, и комната снова погрузилась в тишину. Но теперь она не казалась такой гнетущей.
Я рухнул на кровать, закинув руки за голову.
Не прошло и получаса, как в дверь настойчиво постучали.
Я подскочил с кровати. Кого еще нелегкая принесла? Вроде никого не ждал. Раздраженно шаркая ногами, я подошел к двери и распахнул ее.
На пороге стояла Лиса.
— Ну, привет, Саня! — промурлыкала она с ехидцей. — Впустишь девушку или заставишь меня на пороге красоваться?
— Проходи, — буркнул я, стараясь выглядеть равнодушным, хотя внутри все сжалось от неожиданности. Я отошел от двери и снова сел на край кровати, давая понять, что не настроен на светские беседы.
Лиса вошла, и за ее спиной с мягким щелчком закрылся замок. Она не стала осматривать комнату. Вместо этого подошла и без церемоний присела рядом со мной.
Несколько секунд молчала, просто глядя на меня. Ее обычная насмешливость исчезла, уступив место чему-то более серьезному.
— Ты прости меня за вчерашний допрос, — тихо сказала она. — Я не знала, что Мазафака такую подлянку устроит. Думала, просто поржем.
Я пожал плечами.
— Да ладно, забей, — выдохнул я.
— Ага. — Она усмехнулась. — Я, собственно, по делу. Мы, конечно, стебемся друг над другом, Саня, но, когда на одного из наших наезжает такая мразь, как Строганов, шутки в сторону.
Она повернулась ко мне, и ее взгляд стал абсолютно серьезным.
— Мы своих не бросаем.
Я молчал, не зная, что ответить, но, кажется, слова и не требовались.
Лиса, видя мое состояние, мягко усмехнулась, возвращая себе привычную ироничность.
— Кайл сказал, что у тебя сегодня важный прием. Вот, решила подбросить. А то на такси разоришься. — Она встала и окинула меня оценивающим взглядом. — Так что давай, не грусти, а то… кхм, ну, в общем, собирайся, а то путь неблизкий.
Я кивнул, благодарно и немного смущенно, и накинул на себя куртку. Мы вышли на улицу.
У входа в общагу, подобно хищному зверю, припала к асфальту роскошная «Аврора». Спортивная серебристая машина-купе с низким профилем и дерзкими, стремительными линиями. Ее полированный корпус отражал солнечные лучи, а двери, открывающиеся вверх, придавали ей почти инопланетный вид.