Костя покосился на сидящих рядом взрослых мужчин. По стилю поведения на спонсоров игры они не тянут, так что придется ломать комедию до встречи с самым главным.
Касательно необъяснимого провала памяти на ум пришло вполне возможное предположение, которое по возвращении домой надо обязательно проверить. Сейчас много чего везут из Финляндии, в том числе химическую наркоту на любой вкус. Он наткнулся на тайник контрабандистов, нанюхался дури и на автопилоте сел в электричку. Это объясняет как отсутствие собак, так и последующую высадку на полустанке, ибо, уходя в лес, денег и документов с собой не берут.
В штабе погранотряда Костю сначала накормили, затем приступили к выяснению личности. Не мудрствуя, он назвал свое имя и фамилию, а дальше приплел незатейливую историю. Отец погиб при подавлении мятежа в Кронштадте, мать с голодухи ушла с малышом побираться и нашла приют в деревне староверов. В Иматре окончил школу, срочную отслужил в егерском полку, а когда финны начали готовиться к войне и прислали повестку, решил вернуться на родину предков.
Его внимательно выслушали, сидевший в уголке солдатик дословно записал, после чего начался настоящий допрос:
– К кому вы должны были прийти в Ленинграде? – строго спросил генерал.
– У меня нет знакомых в Петербурге, – легкомысленно отмахнулся Костя.
– Петербурга давно не существует! Есть колыбель революции, славный город Ленинград! – повысив голос, заявил комиссар.
– Как скажете, Ленинград так Ленинград.
– Покажите маршрут своего перехода! – потребовал генерал и положил на стол карту.
Это карта? Непонятные топографические значки и линии на желтоватой бумаге никак не походили на карту. Костя долго вертел ее на столе, пытаясь сориентировать по направлению север-юг. Помучившись, обратился за помощью:
– Укажите наше место.
Генерал ткнул пальцем в россыпь черных точек:
– Это Лемболово.
– А где Ладожское озеро?
Генеральский палец указал на тонкую извилистую линию береговой черты, которая ничем не отличалась от обозначающих рельеф горизонталей. Причем и суша, и вода пестрели непонятными закорючками, пиявками, кружками с прочей хренотенью. Заигрались реконструкторы хреновы! Вместо нормальной, понятной каждому школьнику цветной карты дали нечто дореволюционное с непонятным шрифтом и черно-белыми загогулинами.
– Я в ней не разбираюсь, лучше дайте обычную школьную географическую карту, – решительно отодвинул шершавый лист Костя.
– Вот это укрепрайон Суммакюля, – генерал указал на россыпь непонятных значков, – ты просто покажи свой путь.
За такие слова Костя сразу его зауважал. «Знатоки» пафосно рассуждают о некой «Линии Маннергейма» с фантазийными укреплениями среди лесов и непроходимых болот. Самое смешное в том, что досужие туристы бродят среди ДОТов построенного в сорок третьем «Карельского вала». В сорок четвертом финны сдались без боя, и укрепления неплохо сохранились.
Но это лирика былых лет, а Костя после очередной попытки расшифровать значки снова отодвинул карту и повторил:
– Я в ней не разбираюсь.
– Но форты видел?
– Разумеется, в детстве с пацанами все облазил.
– Каждый по отдельности сможешь описать?
– Не вопрос, Суммакюля из тридцати четырех фортов на шести холмах каждый, общая длина – сто восемь километров.
– Не врешь? Точно был на каждом?
– Врут со страха, а мне бояться нечего.
– Сейчас тебя проведут в баню и переоденут в цивильную одежду. Затем расскажешь о финском укрепрайоне.
Обычная армейская баня не впечатлила, зато предоставленная одежда заставила посмеяться. Комплект нижнего белья на завязочках мог развеселить кого угодно, из достоинств разве что стопроцентный хлопок. Аналогично с одеждой двубортный костюм в полосочку и зимнее пальто с пыжиковым воротником пахли голливудскими фильмами о мафии Чикаго.
На этот раз кабинет начальника погранотряда оказался заполнен старшими командирами, причем армейскими. Костя никак не ожидал, что в реконструкторы играют так много людей зрелого возраста. На столе рядом с картой лежала стопка фотографий портретного формата, а генерал без вступления предложил:
– Вот тебе результаты аэрофотосъемки. Разбирайся и начинай объяснять.
– Я над фортами не летал, – огрызнулся Костя, – для начала надо разложить фотографии по порядку.
– Снимки пронумерованы и начинаются с поселка Метсяпиртти, что на берегу Ладоги, – пояснил полковник с петлицами летчика.
С первого взгляда стало ясно, что фотографии сделаны в те далекие годы. Сейчас Карельский перешеек зарос диким лесом, а тогда возвышенность с многочисленными холмами была очищена даже от кустиков. Костя принялся раскладывать фотографии в ряд, начиная от Ладоги по реке Вуокса, затем по линии озер к Черной речке и Березовым островам. Он действительно здесь был и знает каждый форт, поэтому уверенно заговорил: