Цель скоростная, низколетящая… Графин, отправленный в полет метров с десяти, аккуратно приземляется в голову одного из спорщиков, орошая его лысину коньяком и кровью. Я снайпер! Как пел Андрей Миронов: «Приятно в яблочко попасть, почти не целясь…» А еще говорят, что у выпивших координация плохая. Врут, падлы, и не краснеют! По-трезвому — сто процентов бы промазал. Парень удивленно дернулся и опустился на грязный пол, словно боксер, пропустивший нокаутирующий удар. Слабая нынче молодежь пошла; графин не хрустальный, обладающий солидным весом, а обычная стеклянная дешевка. Слабак!
От дальнего столика на передний край выходят еще двое и направляются в мою сторону, с явным намерением сделать мне больно. Расквитаться, значит, желаете? Доброе дело, задумали, доброе.
И мне отмщение и аз воздам! Два? Нет, если быть точным, то две. Почему? Так кегли же, едрена мать. Я довольно усмехаюсь и отхожу в сторону от стойки, не обращая внимания на бармена, который схватился за телефон. Звони, дорогой, звони… Чего-то мне не хватает для полного и безоговорочного счастья. Точно — снарядов… Извинившись, я забираю два пивных бокала с соседнего столика, где расположились несколько мужиков. Один бокал улетает в цель, но меня невежливо дергают за плечо, и снаряд накрывает полку с бутылками, осыпав осколками бармена. Вот сука, такой бросок испортил!
— Чего? Куда я пиво понес? Н-на тебе твое пиво! — долго не думая, выплескиваю содержимое второго бокала ему в лицо. Тоже мне, любитель солода и хмеля! Хватит? Вдруг что-то взрывается в голове, и я отлетаю в сторону. Чувство, что приложили лопатой. Ну блин, так нечестно — бить сбоку! Смотри, как надо! Удар — и любитель фланговых эскапад отлетает в сторону, на соседний стол, обрушив по дороге одного из своих собутыльников. А вот и еще несколько желающих. Они уже дерутся между собой, но что это за междусобойчики такие, позвольте спросить? В коллектив, парни! Вламываюсь в эти боевые порядки и двумя короткими ударами успеваю вырубить одного из нападающих. Еще один? Н-на и тебе, Агнец Божий! Внезапно перед глазами вспыхивает огромная яркая вспышка, и я отключаюсь. Все, перерыв. Технический…
— Оклемался? — человек смотрел на меня с презрением, словно на нувориша, который изображает из себя принца крови.
— П-п-пшел нахер, тварь! — язык во рту ворочается, как колода, царапая небо, словно рашпилем. Блин, как плохо — мутит, во рту гадостно…
— Ну-ну… — покачал головой незнакомый собеседник.
— Пить дай! — пытаюсь поднять голову, но она отзывается такой сильной болью, что я опять опускаю ее на подушку. Какая вонь вокруг… Гадость. Идите вы все нахер, твари!
— Пить дай! — повторяю я, уткнувшись лицом в вонючую подушку.
— Встань и возьми сам, — слышу его голос, — у нищих слуг нету.
— Ах ты, падла…
С усилием сажусь на кровати и обвожу взглядом незнакомую комнату. Похоже на съемную квартиру — слишком все сухо и официально. Вроде бы стандартная для квартиры обстановка, но чувствуется, что здесь не живут, а проживают. Уюта нет. Блин, как голова болит… С трудом навожу резкость на сидящего в нескольких метрах от меня мужчину. Крупный мужик, в прошлом, наверное, или борец, или боксер — уши приплюснуты к черепу. Нет, скорее боксер — ему и нос ломали не раз. Широкие челюсти, бритый налысо череп. Тьфу ты, братва выпуска девяностых, мать их так. Хотя нет… Что-то в нем не так, не укладывается он в образ братка. Похер, потом подумаю.
Квартира, судя по планировке, однокомнатная. Хрущевка. Дьявольщина, каждое слово отзывается в голове такой болью, словно мозг стреляет мыслями по нервам. Я подношу к лицу руку — какого черта она забинтована? Левая? Тоже… Что это было, мля? И черт побери, откуда такая вонь? — я скривился и, посмотрев на мужика, устроившегося в кресле, пытаюсь плюнуть на пол, но слюны нет — язык непослушный, как бревно.