— Шесть или восемь километров, но поместье Фрей-ховера далеко не то, что следовало бы называть проклятым местом. Сейчас оно, может быть, и не такое красивое, как летом, но тем не менее это — одно из украшений местности.
— Не стоит труда бросаться такими громкими фразами. Я видела все твои фотографии и прочитала все заметки в номере «Города и деревни». И все-таки я не понимаю, зачем понадобилось ехать сюда в разгар зимы.
— Чтобы помешать тебе снова придумывать чепуху, как ты поступила в отношении фермы Ронсалеров.— «Кадиллак» замедлил ход перед дорожным указателем, показывающим направление на. Порт-Холли.— Ты бы все испортила, если бы эта женщина не стала так долго раздумывать.
— Не могла же я догадаться, что мы нападем на девицу из того же местечка на Лонг-Айленде, что и эти Ронсалеры.
— Нет, конечно, но ты могла избежать разговоров о том, что недолго жила в той местности, в то время, как утверждал, что принадлежишь к семье, владеющей фермой со времен Христофора Колумба.
Фары выхватили из ночи дорогу, по бокам которой росли кипарисы, и портик с белыми колоннами, примыкающими к фасаду из розового камня, увитого плющом. Мужчина остановил машину перед воротами, заглушил мотор и выключил фары.
Она сощурила глаза, чтобы оглядеть контур большого здания, и прежде чем погас свет, ей показалось, что заметила закрытые ставни окон позади скелетообразных деревьев, возвышающихся над крышей.
— Если это здание заперто с октября, оно должно быть наводнено крысами.
— Когда я приезжал сюда в последний раз, я их не видел.
Он потянулся к отделению для перчаток, чтобы достать фонарик, и рука его коснулась груди молодой женщины.
— И, разумеется, там полно пауков.
— Они тебя не съедят.— Его рука упала на колено девушки.— Я позабочусь о тебе.
— Но почему так необходимо, чтобы я вошла туда?
Он нежно погладил ее бедро.
— Представь себе, что тебя спросят, покрасила ли ты эту очаровательную винтовую лестницу? Или как устроен кухонный очаг в цокольном этаже? Нужно, чтобы ты знала, о чем говоришь, беби!
Она глубоко вздохнула, вышла из машины и осталась стоять неподвижно, опираясь о дверцу, пока он огибал машину и подошел к ней. Она уцепилась за рукав его пальто.
— Не понимаю, почему мне так страшно.
— Это нервы.— Он небрежно поцеловал ее.— Ты скоро успокоишься. Не волнуйся.— Он подтолкнул ее к веранде.
Доски пола скрипнули под ее каблуками; она остановилась, сгорбившись, пока он возился с замком.. Над ними промелькнула тень и дугой взвилась вверх. Женщина вскрикнула. Он поднял фонарь к небу.
— Это всего лишь летучая мышь. Она тебя больше боится, чем ты ее.
Путешественница обеими руками обхватила затылок под шляпой, чтобы защититься, и как только была открыта дверь, с облегчением ринулась внутрь, в холл. Луч фонаря пробежал по стульям в чехлах, по накрытым простынями картинам, по зачехленным стенным часам. Огромные зеркала отразили ее искривленное лицо... на этот раз ее блестящие черные волосы были в таком же беспорядке, как и выражение глаз.
И что-то еще одновременно появилось позади нее, поблескивающее в ярком луче фонаря.
Она круто повернулась и оказалась перёд дулом наставленного на нее револьвера.
Глава 2
Как мрачный Будда, возвышался на Пятой авеню фасад из серого камня универмага «Амблетт». Это был чопорный магазин-сноб, и продавщицы в нем снисходительно относились к покупателям, не имевшим здесь кредита.
Но ничего снобистского не было в облике молодого человека с преждевременно поседевшими волосами, сидящего за дубовым столом в маленьком кабинете на третьем этаже. Он казался крайне взволнованным и постукивал карандашом по столу, разглядывая снег, налипший снаружи на стекла.
Он заканчивал свой пятый год работы детективом — шефом службы наблюдения «Амблетт» и, против всякого ожидания,— свою последнюю неделю в этом кабинете. Угроза увольнения, конечно, не замедлит осуществиться, разве что случится что-то неожиданное в этом несчастном деле Ронсалер.
Он снова перечел полученное лаконичное послание:
«Дональд,
Административный совет соберется завтра в три часа, чтобы обсудить недопустимые факты краж. Я заявил, что Ваше расследование должно было быть более действенным. Мы с огорчением будем вынуждены рассмотреть необходимость передать дело в другие руки.
Боб».