«Ты выходишь за рамки, милый Канди. Вламываться в жилище дамы — не в обычае детектива универмага. До какой грани ты будешь совать свой нос?»
Но он не видел другого способа напасть на след Горация. Если Эстелл жила с ним, Дон может даже оказаться нос к носу с убийцей. Он пожалел, что не прихватил свой старый армейский револьвер, который хранился в отеле. С другой стороны, разбив мозги этому типу, он не сможет спасти Сибиллу. Если она тоже не окажется в апартаментах на Суттон Плес Вест.
Такси виляло в плотном потоке машин. Дон размышлял над вопросом, который не давал ему. покоя после разговора с Бетти — Эстелл. Что такое мог сделать ее сожитель, чтобы она до такой степени боялась его? Ограбление было бы недостаточным. Эстелл Брюгер была не такого сорта девушка, чтобы беспокоиться из-за простого ограбления. Вероятно, она узнала о другом преступлении, если вспомнить об ужасе в ее глазах и о страхе перед типом, поджидающим ее около универмага. Если это было так, то Сиб грозила самая большая опасность, -какую только можно себе представить. Исполнитель двух преступлений ни секунды не будет колебаться перед тем, как прибавить к этому списку третью жертву.
Номер 61 по Суттон Плес Вест был модернизированным четырехэтажным зданием из коричневого камня. В нем был небольшой вестибюль и по две квартиры на каждом этаже. На ящике для писем в апартаменты 4А значилось имя: Паркер. Никаких инициалов, ни мистера, ни миссис, только каллиграфически выведенная на медной табличке фамилия.
Дон вошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа. Через решетку лифтовой двери он бросил взгляд на лестничную площадку. Никого.
Как и следовало ожидать, дверь квартиры 4А была заперта. По другую сторону площадки он заметил надпись под простой красной лампочкой: «Запасный выход на случай пожара».
Дон толкнул дверь и увидел лестницы, ведущие вверх и вниз. Он поднялся до залепленной снегом двери, которая открывалась в маленький коридор, ведущий на крышу.
Труба, резервуар с водой, металлические перила — ограждение узкой пожарной лестницы: Он поднял глаза на стоящий напротив жилой пятнадцатиэтажный дом. Может быть, кто-нибудь наблюдает сейчас за ним, притаившись за одним из темных окон?
Глава 12
Его голые пальцы ухватились за перила обледенелой лестницы. Холодный ветер распахивал пальто, и оно хлопало ему по ногам. Если кто-нибудь позвонит в полицию и скажет, что какой-то грабитель пытается проникнуть в апартаменты по пожарной лестнице, он пропал. Дон не сможет объяснить свою экспедицию, не сообщив о преступлении.
Перед окном апартаментов 4А на металлической площадке хрустел под ногами замерзший снег, и ни лучика света не пробивалось ниоткуда. Окно было закрыто.
Носовым платком он взял пригоршню снега, слетал снежок и, подержав в руке, чтобы он растаял, смочил платок. Потом прилепил платок на середину оконного стекла. Ветер заморозил мокрую ткань и приклеил ее к окну, так что она отлично сыграла роль липкой бумаги, которой пользуются грабители, чтобы избежать шума от раздавливаемого стекла.
Сухим ударом рукоятки своего перочинного ножа'он сделал отверстие, достаточное для того, чтобы через него просунулась рука: куски стекла остались приклеенными к платку. Он подождал несколько секунд, потом поднял оконную раму и шагнул внутрь.
Закрыв за собой окно, он был поражен странному тяжелому запаху — сладковатому, мускусному. Он попал на кухню, но этот запах не походил на кухонные ароматы. У двери в коридор, отделяющей кухню от гостиной, он понял, что это за запах,— наркотики! Вся квартира пропиталась этой вонью, как курильня в Гарлеме. Дон знал этот запах: он часто исходил от магазинных воровок. Половина профессиональных воров была отравлена наркотиками, и даже очень ограниченные в средствах девицы пользовались вульгарной марихуаной.
Дон не очень-то был уверен в этом Паркере, и то, что он видел в свете своего фонарика, ни о чем определенном не говорило. Малый, вне всякого сомнения, был франтом: бесчисленные одежды, твид от Гарриса и Левиса. Этикетки были сорваны, так что нельзя было узнать имени портного. По длине брюк Дон решил, что тот был ростом в метр восемьдесят. Пиджаки не нуждались в подкладных плечах, чтобы их владелец казался широкоплечим.
У типа водились деньги и был вкус. Обстановка и декор квартиры свидетельствовали о его тонком чувстве цвета и ансамбля. Спальня была оборудована в стиле Георга III — серое, розовое и серебристое. Комод относился к той же эпохе, а зеркала могли быть прямо из Метрополитен музея.