Одна за другой прекращали работать скрытые камеры — насекомые уничтожали и эту технику тоже. Изображение угасло, и наступила темнота.
Темноту сменило теперь уже привычное изображение разгромленной комнаты — это компьютер закончил передачу, и шлемам вернулась прежняя прозрачность. Несколько мгновений все стояли молча, не в силах пошевелиться.
— Это было классическое вторжение, — сказала Фрост. — Большие насекомые ломали стены, средние нападали на людей и изучали технику, а маленькие убирали за ними. Подлизывали кровь, утаскивали детали машин и пожирали всех без разбора погибших, как людей, так и насекомых.
Сайленс зажмурился, но это не помогло. Он и с закрытыми глазами видел этих людей. Они сражались и погибали, они звали на помощь, а помощь так и не пришла. Хорошо хоть, что он видел только фрагменты этой резни. Вынести все это целиком, даже в записи, было выше его сил. Капитан открыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы сосредоточиться. Он должен быть собранным и хладнокровным, если хочет отомстить проклятым жукам.
— Они специализированы по назначению, — говорила тем временем Фрост, и Сайленс заставил себя прислушаться к ее словам. — То есть каждый вид разработан со своей особенной целью. Но что им было надо здесь?
— То же, что и всем пришельцам, — сказал Стелмах. — Они хотят уничтожить человечество.
Сайленс с трудом сглотнул. Во рту у него пересохло.
— Все это не так просто, Стелмах. Мы знаем, что здесь произошло, но не знаем почему. А не зная их побуждений, мы не можем предсказать, каков будет следующий шаг этих тварей. Сейчас они могут находиться где угодно на территории Империи. Что-то должно стоять за всеми этими убийствами и разрушениями… Разведчик, вы сказали, что каждый из видов насекомых преследовал здесь свою определенную цель. Значит ли это, что у них была какая-то общая цель, достижению которой должна была послужить эта атака?
— Да, — сказала Фрост. — Почти наверняка. Причем у меня такое впечатление, что искали они информацию. Больше всего их интересовали компьютерные данные. А людей убивали, когда они попадались на дороге или пытались помешать процессу поиска. Думаю, они искали что-то определенное.
— Но что им понадобилось на этой планете? — спросил Кросс. — Геенна расположена на самом краю Империи. За ней — только Черная Тьма.
— Не может быть, чтобы они пролетели пол-Империи по пути сюда, — сказал Стелмах. — Их бы обязательно заметили. А значит, они появились откуда-то извне.
— В Черной Тьме никто не живет, — сказала Фрост. — Никто, кроме предателей с Хайдена.
— Возможно, они пролетели через Черную Тьму, — медленно проговорил Сайленс. — И это — первое людское поселение, которое они обнаружили. Но зачем же сразу нападать? Мы всегда сперва пытаемся установить контакт с неизвестными расами. Хотя бы чтобы понять, с чем столкнулись. Значит, на базе было что-то, что нужно этим тварям? И при этом они понимали, что персонал не расскажет им этого добровольно?
— По-моему, это уже похоже на правду, — сказал Кросс.
— Естественно, — заявила Фрост. — Именно правду мы и пытаемся вычислить. А теперь, если вам нечего сказать, заткнитесь и не мешайте. Мы думаем. Итак, они разбирали технику и убивали людей в поисках какой-то информации. Информации, которую люди бы им не выдали. Так что же это может быть?
— Наши слабые места, — сказал Стелмах. — Расположение оборонных объектов, секретное оружие…
— Местонахождение главной планеты! — воскликнул Сайленс. — Стоит только уничтожить Голгофу, и вся Империя рухнет!
Сайленс вздрогнул, наглядно представив себе, как это может произойти.
— Вы думали, что это ловушка, разведчица. Но вы ошибались. На самом деле это приманка, призванная задержать нас тут, пока пришельцы летят на Голгофу. Выше головы, ребята! Мы улетаем.
— Но послушайте, — сказал Кросс. — Это же только ваши предположения…
— Нет, — сказала Фрост. — Это очень правдоподобно. Я бы на их месте так и поступила.
— А как же пропавший персонал? — спросил Кросс. — Вдруг их держат где-то здесь, на Геенне? Мы будем гоняться за химерой, а они погибнут! Что, если мы все-таки ошибаемся?
— Значит, мы ошибаемся, — отрезала Фрост. — А теперь заткнитесь, и вперед! Мы должны спасти родную планету. Спасти любой ценой. Неудивительно, что вас все время переводят, Кросс. Вы слишком разговорчивы.
— Ребята, мы возвращаемся! — сказал Сайленс. — Разведчица, идите вперед. Кросс, Стелмах, держитесь возле меня. Десантники, вы будете охранять нас с тыла. Стреляйте во все, что будет шевелиться. Наших здесь больше не осталось.
И все они бегом помчались к выходу, разбрызгивая воду, как какие-то странные пловцы. Бежать в тяжелых скафандрах было страшно неудобно, но они торопились. Неизвестно было, насколько пришельцы могли их опередить. Резня на станции закончилась совсем недавно — то, что осталось от трупов, еще даже не начало разлагаться. Значит, прошло всего несколько дней. Все теперь зависело от двигателя вражеского корабля. Лучше он или хуже, чем новый двигатель «Неустрашимого»? «Неустрашимый» считался самым быстрым во всей Империи кораблем, но Сайленс и Фрост знали о нем кое-что такое, о чем другие и не догадывались. Их новый потрясающий двигатель был основан на том же принципе, что и двигатель разбитого корабля, найденного на планете Ансилии. То есть пришельцы могли в принципе обладать таким же, если не более мощным двигателем. Особенно если учесть, что их корабль пересек Черную Тьму. Ни один из капитанов Империи не решился бы на такое.
Обычно Империя сама находила другие цивилизации и определяла их будущую судьбу. «Чужие» могли стать подданными Империи или ее рабами. В противном случае их убивали. А на этот раз пришельцы сами нашли Империю. И Сайленсу оставалось лишь надеяться, что «Неустрашимый» долетит до Голгофы раньше, чем «чужие» приступят к осуществлению своих планов.
«Неустрашимый» вынырнул из подпространства около Голгофы и немедленно принялся передавать по всем каналам сообщение об опасности. Все орудия корабля были готовы к бою, сенсоры обшаривали тьму в поисках вражеского корабля. Прошло несколько минут, прежде чем они заметили, что защита планеты полностью выведена из строя. «Неустрашимый» попытался было связаться с главным космопортом, но обнаружил на всех каналах полный хаос. Все кричали друг на друга, и никто никого не слушал. Кросс делал все, что мог, но забит был даже аварийный канал.
— Какого черта? — спросил Сайленс. — Что у них там стряслось? Неужели эти твари нас опередили?
— Сенсоры не видят никаких признаков чужого корабля, — немедленно откликнулась Фрост. — Но это не все, чего они не видят. У Голгофы постоянно должны находиться шесть звездных крейсеров. Это последняя линия обороны Империи. Так вот, этих крейсеров я тоже не вижу.
Сайленс оглянулся в сторону связистов.
— Кросс, наше предупреждение кто-нибудь принял?
— Это невозможно определить, капитан. На всех каналах творится такое, что о приоритете сообщения можно говорить разве что в шутку.
— Разрешите, я попробую, — сказал Стелмах. Он подошел к Кроссу и перегнулся через его плечо. — У меня есть доступ к секретным каналам, о которых мало кто знает.
— Разрешаю, — сказал Сайленс. — Фрост, попробуйте применить сенсоры дальнего действия. Я хочу знать, что происходит внизу.
Фрост пробурчала что-то невнятное, продолжая возиться со своими приборами. Но уже через минуту на контрольном экране появилось изображение космопорта. Точнее, того места, где он был раньше. Потому что космопорт был разрушен. Густой дым подымался в воздух над горящими зданиями, а разбитые космические корабли валялись рядом с остатками стартовых установок, как черепки от разбитой посуды. Контрольная башня треснула вдоль, как расколотое молнией дерево. Повсюду бушевали пожары. Спасательные службы делали все, что могли, но ситуация, очевидно, давно уже вышла у них из-под контроля. Куда ни глянь, всюду валялись трупы, и Сайленс был уверен, что видит их далеко не все.