— Ещё вчера вы заставили меня тревожиться, сообщив о том, что Джонатан Эйвери сверлил вас взглядом, хотя его тело давно было сожжено, и это прекрасно видел Его Преосвященство епископ.
— Но он правда смотрел на меня! — в сердцах воскликнула Гермиона, подняв глаза на господина Риддла.
— Успокойтесь, мисс, — проникновенно попросил он, снова сжав её плечи.
— Вы мне не верите! Вы не верите! — снова начала она истерить, пытаясь вырваться из чужих рук.
— Тогда расскажите всё, что видели.
Гермиона перестала вырываться и опасливо подняла взор на господина Риддла.
— Я… Мне… мне не стоит с вами разговаривать…
— Почему? Об этом вас попросил епископ Снейп?
Гермиона хотела отвести глаза и ловко увильнуть от вопроса, но внимательный взор привёл её словно в оцепенение, из-за чего та, не умея врать, выпалила:
— Да. Он… он никогда не доверяет чужеземцам.
— И правильно делает, — кивнул господин Риддл, к удивлению Гермионы. — Ваш епископ очень разумный человек — нельзя доверять незнакомцам, что бы они ни сделали. Я тоже никому не доверяю — в моём деле это непозволительно.
— Н-но… — начала Гермиона и осеклась, не зная, что возразить.
— Если вы не знали, то вампиры способны околдовывать и подавлять волю одним лишь взглядом — они способны убедить говорить людей то, что им угодно. Поэтому никакие слова в мире не заставят меня поверить в то, в чём лично я сам не буду убеждён.
— Если это так, то почему вы не верите в то, что вампир заставил меня говорить вам о его существовании?
— Зачем ему раскрывать своё существование, особенно передо мной?
— Чтобы… чтобы… о, нет! — сокрушилась Гермиона, свесив голову. — Что, если он хочет, чтобы все, и вы в том числе, приняли меня за сумасшедшую?
— Не думаю, что вампира могут интересовать такие вещи, — качнул головой господин Риддл. — Какое ему дело до вас, если вы являетесь для него всего лишь отличным ужином? Любой человек для вампира — это еда. Другое дело, что они любят поиграть со своей жертвой.
Гермиона нахмурилась, как вдруг ей пришло озарение.
— Вы говорите, они могут убеждать людей говорить то, что им вздумается?
— Будьте спокойны: если бы хоть один вампир вселил бы в вас что-то, то явно вы бы не кричали, что видели его. Разве вы не находите разумным для вампира, наоборот, держать его присутствие в тайне?
Гермиона нахмурилась ещё сильнее, осознавая, что господин Риддл определённо прав. Если это настоящий вампир, восставший из пепла, то зачем ему показываться перед ней, да к тому же ещё позволять кричать об этом?
Да и на дороге он бы не появился при том, что неподалёку был охотник на таких, как он.
— У нас с епископом есть подозрения, что тот вампир, Джонатан Эйвери, на самом деле не сгорел.
— И не только у вас это подозрение. Мы с господином Долоховым видели его сегодня ночью у леса.
— Правда?! — тут же отозвалась Гермиона, впившись в собеседника глазами, полными надежды.
— К сожалению, да. С такими мы ещё не встречались: их не берут серебряные пули, они не боятся дневного света и… им плевать на костёр. Но как бы то ни было, а загадку их смерти нам придётся разгадать.
— Я видела его! Даже сейчас, я же говорю вам!
Брови господина Риддла нахмурились, и он не сразу отозвался:
— Возможно, вы действительно его видели. Возможно, они обладают чем-то ещё, что не укладывается во всех книгах, в которых собраны знания о вампирах.
Сердце у Гермионы снова гулко застучало в ушах при воспоминаниях о…
— Он был в моём доме сегодня ночью! Он… это по-настоящему был он…
— И… что он делал?
Гермиона приоткрыла рот и не смогла выговорить ни слова, залившись румянцем, ярко отразившемся на бледных от ужаса щеках. Она смущённо отвела взгляд в сторону, сгорая от стыда и желая провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть многозначительный взор, направленный на неё. После послышался тихий смешок, отдалённо напомнивший приятный перезвон колоколов, и ладони господина Риддла скользнули к запястьям, а сам он подогнул колени, опустился ниже, чтобы оказаться напротив спрятанных глаз Гермионы и заглянуть в них.
— Он не давал вам спать?
Гермиона закусила губу, насильно отгоняя от себя душу выворачивающие воспоминания, но в теле предательски разнеслось тепло, а внизу живота образовалась жижа, давшая о себе знать коротким, но сильным импульсом, пробежавшемуся по всем нервным волокнам.
— Послушайте, мисс, я здесь не для того, чтобы привести вас в смущение. Мне нужно знать всё об этом вампире. Не буду вам лгать, но все ваши слова наводят на мысль, что вы в опасности, поэтому в ваших же интересах рассказать мне всё.
— Его Преосвященство запретил мне распространяться на этот счёт…
— А вы не думали, почему?
— Потому что он не доверяет никому.
— Но вам же он доверил, верно?
Гермиона нахмурилась и осторожно посмотрела в тёмные глаза, предчувствуя, что догадка на этот счёт лежит на самой поверхности, только… только она боится признать её.
— Его Преосвященство епископ никогда не доверяет кому-то. И мне тоже, — растерянно произнесла она, затем больно сглотнула и выразила пугающую мысль: — Что, если… что, если вампир околдовал его?
После этого она тут же перекрестилась и зашептала молитву, сдерживая слёзы ужаса.
Всё сходилось!
— Вы очень умны, мисс, — похвалил господин Риддл, и маска на его лице собралась в складках, говоря о том, что сейчас он одобрительно улыбается. — Я подозревал, что Его Преосвященство околдован, и подумал об этом, когда заметил смену его поведения в разговоре с господином Малфоем. Сейчас вы, кажется, подтвердили мои опасения.
Гермиона медленно кивнула, припоминая, как вчера епископ готов был рассказать всё господину Долохову и господину Риддлу и на пути к церкви позволил Гермионе говорить, о чём она знает, но сегодня его отношение к чужеземцам резко изменилось, да и в целом он повёл себя довольно странно: пустил в библиотеку, в которую уже несколько лет не пускал, поделился информацией, которую, на самом деле, наверняка бы скрыл, а после предупредил держаться подальше от охотников, чтобы…
— Его Преосвященство епископ не хотел, чтобы я рассказывала вам о том, что знаю. Если он околдован, то… вампир заставил его предупредить меня держаться от вас подальше, дабы скрыть всю информацию, которая может помочь в вашем деле, — подавленно выразила Гермиона мысль.
— Вот видите, мисс, — наконец выпрямился господин Риддл, возвышаясь над собеседницей. — Уверяю вас: вампир — особенно такой бессмертный вампир, — вряд ли заинтересован в вашем сумасшествии, но ему разумно опасаться тех, кто пытается его убить.
— Потому… потому он и огораживает меня от вас при помощи рук Его Преосвященства, — заключила Гермиона, подняв на него глаза и ожидая одобрения.
— Очень рад, что мы выяснили это, — кивнул тот и, наконец, выпустил тонкие запястья.
— Выходит… выходит, мне не стоит доверять епископу Снейпу?
— Для вашей жизни это очень опасно. Вам следует рассказать мне всё. Более того, я бы настоял на том, чтобы контролировать все ваши передвижения. Вампир отметил вас — это факт, и если вы не хотите оказаться следующей жертвой этой ночью, то лучше будет, если в вашем доме охранять ваш сон буду я и господин Долохов.
— А что делать с Его Преосвященством? Он околдован, он в опасности!..
— Увы, я не могу развеять подавленность воли вампира, но, насколько подсказывает мой опыт, вампир и не тронет епископа, пока он ему нужен.
— Знать бы, зачем вампиры поселились здесь…
— Лучше уничтожить всех быстрее, чем мы узнаем, какой дьявольский бал они подготовили нам, будьте уверены, — улыбчиво отозвался господин Риддл и наклонился к земле, чтобы подобрать выпавшие цветы.
— О Боже, все цветы перепачканы, — спохватилась Гермиона, посмотрев на грязные лепестки. — Его Преосвященство будет крайне недоволен…
— Идёмте ко мне. Я умею ухаживать за лилиями, смогу вычистить, — предложил господин Риддл, подняв следом сломанную корзину, затем с пониманием взглянул на растерянную собеседницу и мягко добавил: — Не тревожьтесь, мисс. Я защищу вас и постараюсь сделать всё возможное, чтобы Его Преосвященство епископ пришёл в себя, обещаю.