– Нет, если Мукоки себя не выдаст, – улыбнулся молодой индеец. – Ты не забыл, что мы смотрим с высоты? Равнина отсюда кажется гладкой и ровной, но на самом деле там полно кустарника. Могу поспорить, Мукоки ничего не видит дальше ста ярдов перед собой. Он верно взял направление и идет словно по просеке, но, пока не выйдет из кустарника, он не увидит карибу, и они его тоже.
С каждой минутой волнение Рода усиливалось. Сидя наверху, он наблюдал, как шаг за шагом, словно на карте, перед ним разыгрывалась охотничья игра. Не часто белому парню удается увидеть подобное! Перед ним словно раскинулась сцена, созданная самой природой, где всякий куст, всякий камень должны были сыграть свою роль. Каждый акт этой драмы разворачивался прямо у него на глазах.
Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Юноши заметили, как Мукоки остановился, приподнялся и вскинул руку, чтобы проверить направление ветра. Затем он снова пригнулся почти к самой земле и продолжил медленно и плавно, фут за футом, подкрадываться к карибу.
– Он не видит их, но слышит! – прошептал Ваби. – Смотри, прикладывает ухо к земле. Теперь он опять на верном пути. Старый добрый Муки!
Индеец пополз дальше. От волнения Род сжал кулаки; ему не хватало воздуха. Неужели Мукоки никогда не выстрелит?! Сверху казалось, что он уже в двух шагах от стада!
– До карибу еще далеко, Ваби?
– Примерно четыреста ярдов. Слишком рискованно, можно промахнуться. И Муки еще не видит оленей.
Род схватил товарища за руку:
– Смотри! Вот, сейчас!
Мукоки остановился. Медленно, почти не двигаясь, он опустился в снег. С вершины хребта он казался не более чем черным пятнышком. Все карибу вдруг застыли в разгар игры, почуяв близкую опасность. В тот же миг грохнул выстрел.
– Ай, плохо! – воскликнул Ваби, вскакивая на ноги.
Все восемь карибу уносились вдаль через равнину. Последовал еще выстрел, потом еще три подряд. Одно из убегающих животных упало, но потом вскочило и кинулось вслед за остальными. Ударил последний, пятый выстрел. Раненый олень снова упал, попытался подняться – и рухнул окончательно.
– Отлично! Муки взял его с пятисот ярдов! – смеясь, с облегчением воскликнул Ваби. – Сегодня на ужин у нас будет свежий стейк!
Мукоки, уже не таясь, вышел на равнину и перезарядил винтовку. Затем он быстро пересек оленью «танцевальную площадку», теперь красную от крови, вытащил нож и склонился над горлом раненого карибу.
– Я спущусь, немного помогу ему, – сказал Ваби. – Ты не ходи, у тебя болят ноги, а подъем тяжелый; лучше разведи огонь побольше, мы скоро принесем мясо.
Весь следующий час Род собирал дрова на ночь и заодно тренировался ходить на снегоступах. Его восхищало, как легко и быстро он способен на них перемещаться; и Род радовался, что способен, как остальные, пройти двадцать миль за день. Совсем неплохо для городского парня!
Предоставленный своим мыслям, Род в какой-то миг обнаружил, что с тревогой размышляет о вунгах и Миннетаки. Почему беспокоился Ваби? Неужели его так растревожил обычный сон? Роду не верилось: должно быть, была еще какая-то причина для страха, о которой он не знал. Да и почему бы вунгам не перебраться через хребет, как это сделали они сами? Род задавал себе этот вопрос десятки раз в течение дня, хотя Мукоки и Ваби, покинув земли вунгов, выглядели вполне беспечными.
Глава VIII
Как Мукоки потревожил древние скелеты
Уже смеркалось, когда Ваби и старый индеец вернулись с мясом карибу. Не теряя времени, принялись готовить ужин: завтра охотникам предстоял долгий день. Они предполагали выйти с рассветом и, вероятно, идти до самой темноты. Всем не терпелось приступить к зимней охоте. Не только у Мукоки загорались глаза при виде каждого нового звериного следа на снегу. Даже Волк то и дело с волнением вытягивал шею, поднимал морду и принюхивался, точно готовясь к той важной роли, которую ему предстояло сыграть.
– С завтрашнего дня – если ты, конечно, выдержишь – мы будем проходить по двадцать пять – тридцать миль в день, – говорил Ваби, поглядывая на Рода поверх куска жареной оленины. – Возможно, мы найдем хорошие охотничьи угодья уже завтра к полудню, а может, нам придется идти еще два или три дня. Потом устроим зимнюю стоянку, и начнется веселье!
Той ночью Роду показалось, что он едва заснул на своем ложе из сосновых веток, когда кто-то принялся его трясти. Открыв глаза, он увидел веселое лицо Ваби, озаренное отблесками костра.
– Подъем! – с улыбкой воскликнул индеец. – Шевелись, Род. Завтрак готов, вещи собраны, а ты все еще спишь. Что же тебе такое снится?