Эти вопросы Род адресовал Ваби.
– Сейчас, если ты пройдешься по всем занесенным бурей землям, ты не найдешь ни единого живого существа, – ответил Вабигун. – Каждый лось, олень или карибу, каждая лиса и волк похоронены в снегу. Но чем глубже снег, тем им теплее и удобнее. Чем сильнее ярится буря, тем, благодаря доброте Создателя, животным легче переносить ее. Когда буран прекратится, чаща снова пробудится к жизни. Лось, олень и карибу встанут, отряхнутся и примутся объедать тонкие ветви. Снег покроется настом, по которому побегут звери поменьше, вроде лис, рысей и волков. До тех пор пока им не встретится открытая вода, они будут лизать снег и лед. А теплые норы, выкопанные в снегу, ничем не хуже нор в подлеске и кучах листьев. Большие животные – лоси и олени – скоро устроят себе своего рода дворики, вытоптав в снегу поляны. Там они будут собираться в стада и так вместе будут отбиваться от волков и дожидаться весны. Жизнь в зимней тайге вовсе не такая уж скверная!
До самого полудня охотники занимались тем, что отгребали снег от двери хижины. В течение дня пурга вернулась и бесновалась все сильнее. К вечеру находиться снаружи стало решительно невозможно.
Буря свирепствовала три дня, лишь ненадолго стихая. А на рассвете четвертого небо вновь стало безоблачным. Солнце взошло над белыми просторами во всей своей ослепительной славе. Теперь Род страдал от «любимой» болезни всякого новичка на Севере – снежной слепоты. Лишь по нескольку минут он мог выносить слепящее сверкание поверхности, поскольку вокруг не было ничего, кроме искрящейся белизны. Под ликом солнца раскинулось целое море пронзительно-ярких, похожих на вспышки электрических лампочек огоньков, раня его воспаленные глаза.
На второй день после окончания бури, пока Ваби все еще наставлял Рода, как постепенно приучать глаза к сверканию снега, Мукоки ушел на поиски первого водопада. В тот же день Ваби принялся откапывать и заново ставить капканы. Но прошел еще день, пока глаза Рода не приспособились настолько, чтобы он мог помогать другу. Задача была сложнейшая. Скалы и прочие приметы на местности полностью скрыл снегопад. В среднем друзья находили только три ловушки из четырех. На второй день после ухода Мукоки молодые охотники прошли по охотничьей тропе вдоль хребта. Поднявшись в сумерках на вершину холма, они с надеждой обратили взоры к хижине, крепко надеясь, что там их уже ждет старый индеец. Однако Мукоки не вернулся.
Наступил и прошел еще один день. В четвертый раз рассвело, а Мукоки все не было. Ожидание сменилось страхом. За три дня Мукоки мог пройти почти сотню миль. Возможно ли, что с ним что-то случилось?
Род не единожды вспоминал о разведчике вунгов в ущелье. Неужели он или еще кто-то из его племени устроил засаду и убил Мукоки?
Никому из парней в этот четвертый день не хотелось покидать лагерь. Охота капканами шла на удивление хорошо: звери, проголодавшись, стали менее осторожными. За эти дни в ловушки угодили волк, две рыси, рыжая лиса и восемь норок. Однако Мукоки не было, и удачная охота уже не радовала друзей.
После полудня, когда парни в очередной раз обозревали окрестности, они увидели человека, устало бредущего к вершине холма. Это был Мукоки.
С приветственными воплями оба юноши понеслись к нему навстречу. Впопыхах они даже не надели снегоступы. Через пару минут они уже обнимались со старым индейцем. Он добродушно и устало улыбнулся им, молча кивнув в ответ на их нетерпеливые взгляды.
– Найти водопад, – сказал он. – Пятьдесят миль вниз по ручей.
Войдя в хижину, он в изнеможении упал на стул. Род и Ваби наперегонки помогали ему избавиться от обуви и снаряжения. Ясно, что Мукоки проделал очень тяжелый путь: может быть, раз или два в жизни Ваби видел его настолько уставшим. Молодой индеец тут же кинул на плиту большой кусок мяса, а Род добавил лишнюю ложку кофе в котелок.
– Пятьдесят миль! – выпалил Ваби в десятый раз. – Вот так прогулочка, Муки!
– Очень тяжелый чертовый путь через горы, – отозвался Мукоки. – Другой путь, не этот.
Он махнул рукой в ту сторону, где находилось ущелье.
Род молча смотрел на него широко распахнутыми глазами. Неужели старому воину удалось отыскать худший путь, чем тот, которым он прошел сам?
– Маленький водопад, – продолжил Мукоки, вдыхая аромат кофе и жареного мяса и оживая на глазах. – Не выше наш крыша.
Род принялся строчить цифры на столе. Затем он поднял голову:
– Исходя из слов Мукоки, до третьего водопада по меньшей мере двести пятьдесят миль!