С того мига, как искатели приключений отправились прочь из земель вунгов обратно к фактории, лидерство перешло к Мукоки. Вокруг бушевала непроглядная снежная буря, и все, что им оставалось, – положиться на искусство старого следопыта. На небе не было видно ни луны, ни звезд, чтобы проложить по ним путь, и даже Ваби осознавал, что не в состоянии найти верную дорогу в чужой земле во время метели. Однако Мукоки, этот дикий уроженец таежной глуши, словно обладал неким таинственным шестым чувством, позволявшим ему ориентироваться где угодно: то был своего рода сверхъестественный инстинкт, что ведет голубей за сотни миль прямо к гнездам. Не один раз за время этого захватывающего ночного бега Род и Ваби спрашивали Мукоки, в какой стороне, по его мнению, находится Вабинош-Хаус, и каждый раз он без колебаний указывал направление. Роду каждый раз казалось, что старый индеец показывает в другую сторону, и он думал лишь о том, как быстро и безнадежно они потерялись бы в Белой Пустыне без Мукоки.
Они шли сквозь метель почти до полуночи. Шагали медленно, но скорость не сбавляли. Ваби высчитал, что им удалось отойти от ущелья на пятнадцать миль. Их следы были полностью погребены под снегом. Когда настанет утро, ничто не выдаст вунгам, в какую сторону скрылись беглецы.
– Наверняка они решат, что мы рванули прямо на запад, к фактории, – сказал Ваби. – К завтрашнему вечеру мы будем в пятидесяти милях отсюда.
Во время привала они развели маленький костер, укрывшись за стволом упавшего дерева, и подкрепились горячим кофе, остатками крольчатины и лепешек. Затем друзья снова пустились в путь.
Роду казалось, что они преодолели бесчисленное количество холмов и проложили тропы через бесчисленное количество замерзших болот, лежавших между этими холмами. Когда они наконец вышли на гладкую просторную равнину, идти по которой было куда легче, он обрадовался даже больше, чем Мукоки. Индеец на самом деле выглядел так, словно вообще забыл о своей ране. Род уже готов был свалиться в снег, когда незадолго до рассвета раздался окрик Мукоки, призывающий остановиться. Старый воин счел, что они достаточно оторвались от противников. Вскоре подле раскидистой ели был разведен яркий костер.
– На завтрак есть лесной куропатка, – с уверенным видом заявил индеец.
– А ты откуда знаешь? – спросил Род, которого давно уже терзали муки голода.
– Много большой ель в низина, – ответил Мукоки. – Тут зимовать куропатки.
Ваби развязал тюк с пушниной, отобрал большие шкуры, кроме шести рысьих и трех особенно хороших волчьих, и разложил их на три кучи.
– А вот нам и удобные постели, – объяснил он. – Устроимся под елью, поближе к костру, повесим пару шкур на нижние ветви, а вот этими рысьими укроемся. Спорим, у вас еще не бывало таких мягких и теплых одеял?
Род мгновенно оценил эту идею; не прошло и получаса, как он спал мертвым сном. Ваби и Мукоки, более привычные к лишениям суровой жизни в глуши, дремали, пробуждаясь по очереди, чтобы поддерживать огонь. Как только начало светать, индейцы тихо встали, взяли ружья и удалились в лес. Вскоре Рода разбудили отдаленные выстрелы. Вернувшись, охотники принесли трех куропаток.
– Их тут в ельнике десятки, – сообщил Ваби, – но мы решили настрелять их не больше, чем нужно на завтрак. Ты уже видел наши ночные следы?
Род протер глаза, убедительно демонстрируя, что еще не вставал со своего великолепного мехового ложа.
– Так вот, ты их и не увидишь, отойди хоть на сотню ярдов, – закончил его товарищ. – Все занесло снегом!
Хотя все запасы подошли к концу и есть, кроме мяса, было нечего, этот завтрак запомнился всем троим как один из самых счастливых с самого начала странствий. Когда охотники закончили трапезу, от трех куропаток осталась только кучка обглоданных костей. Опасения были отброшены: снег укрыл все следы и с врагами их разделяли двадцать пять миль. Впрочем, это не помешало друзьям выйти в путь на заре. Они двигались к югу до самого полудня, пока не нашли подходящий ельник, чтобы хорошо отдохнуть там до завтра. Метель все еще продолжалась.
– Похоже, мы где-то рядом с санным путем Кеногами, – заметил Ваби, обращаясь к Мукоки. – Может, даже пересекли его.
– Нет, – отозвался индеец, указывая на юг. – Она проходить в стороне.
– Понимаешь, санный путь Кеногами – это зимник, что ведет из городка Нипигон у железной дороги до Кеногами-Хауса, фактории на берегу Гудзонова залива, – объяснил Ваби своему белому товарищу. – Фактор Кеногами – наш близкий друг, мы часто бывали у него в гостях, но другой дорогой, а вот Мукоки ездил по зимнику не раз…