— А как же другие?
— Что другие? Будем сидеть рядом, пока они не умрут? Пока следующий поезд не размажет нас?
Анна сделала глубокий вдох и продолжила:
— А вдруг будет еще один огненный шар? Нам нужно позвать на помощь. Нужно найти спасателей. Нужно уходить отсюда.
Все стояли молча и не двигались. Мы ждали — ждали, пока кто–то сам найдет нас. Хотя было ясно, что помощь не обязательно придет быстро. Особенно, если в поезде есть другие выжившие. Анна была права.
Я посветил фонариком на заднюю дверь вагона. Саму дверь снесло — в проеме зиял чернотой тоннель. Но вдалеке, откуда–то сверху, сочился слабый свет.
— Ну что, как вы? Все могут идти? Мы сумеем добраться до света? — спросил я.
Остальные вслед за мной посмотрели вглубь тоннеля. А вдруг этот свет от приближающегося состава? Но свет не становился ярче, не двигался.
— Похоже на какой–то прожектор. Может, аварийное освещение… — сказал Дейв.
— А может, это с улицы, — предположил я. — Может, там люк или станция.
Я оперся рукой о перевернутую скамейку, повернулся и посветил фонариком в противоположный конец вагона. Луч был очень слабый — а чего еще было ждать от простенького динамо–фонарика: такие выдали всем «ооновцам» еще в первый день.
— Связи нет, — сказала Мини совсем рядом со мной.
— Мы же под землей…
— Тсс, — я перебил Дейва, и все замолчали. Слышался какой–то шорох. Я сделал несколько шагов вперед, осветил фонариком тела ребят из банды. Мистера Лоусона нигде не было видно. За кучей спутанных тел вагон будто сплющило, будто придавило крышей тоннеля. Подступила тошнота. Нет уж, это точно не авария.
Один из членов банды пошевелился. Дернул ногой. Протянул руку к свету. Застонал.
— О Боже! — выдохнула Мини и прижалась ко мне.
Я посветил на поднятую руку, затем на залитое кровью лицо, на глаза, смотрящие на меня. Парень моргнул, а потом медленно смежил веки.
— Стой здесь, — приказал я Мини. А сам, осторожно опираясь одной рукой о крышу перевернутого вагона, пошел вперед, переступая через искореженные тела парней из банды. Я нагнулся, чтобы прощупать пульс, и одновременно посветил фонариком на ноги парня — на их месте была только кровь, много крови. Рядом лежал внушительного вида пистолет, блестящий, автоматический. Я пощупал холодную шею этого парня и как можно быстрее вернулся к своим друзьям.
— Надо идти на свет, — сказал я.
— А этот…
— Нет. Пошли.
— Пошли, — сказала Мини. Дейв стал в дверном проеме и помог девчонкам спуститься на рельсы, практически ссадил их на руках, как маленьких. Интересно, это у него такой выброс адреналина и прилив силы, как бывает в экстремальных ситуациях? Когда, например, родители способны поднять целую машину, чтобы вытащить из–под нее ребенка. Я спускался последним и чуть не упал, споткнувшись о шпалу. Еле удержал фонарик.
Мы молча шли по путям, будто оглушенные. Все сильнее пахло дымом. Мы двигались цепочкой, положив руки друг другу на плечи. Оказывается, надпись «ООН» на куртках была сделана светоотражающей краской. Мы напоминали команду спасателей, спасателей, которые торопились убраться с места катастрофы. Перед глазами стоял взгляд того парня из банды — я постарался как можно быстрее отогнать это воспоминание.
— Пришли, — сказала Анна. Прямо над нами был источник света: на высоте человеческого роста виднелся люк с отодвинутой крышкой, в который вытягивало дым. Серые зимние тучи казались неестественно яркими.
— Дай–ка мне фонарик, — попросил Дейв.
— Я посвечу, — ответил я и покрутил пластиковый колпачок на конце ручки: луч стал ярче. Я пошарил фонариком по стенам тоннеля, нашел скобы лестницы.
— Все смогут залезть? — спросил Дейв.
— Да! — мы ответили быстро, почти одновременно.
Первым стал подниматься Дейв, заслонив собой почти весь свет из люка. За ним сразу полезла Анна. Я дождался, пока он поможет Анне выбраться наверх, и направил фонарик прямо на металлические скобы, чтобы Мини было виднее.
Когда она поднялась, я посветил на циферблат часов, выключил фонарик и спрятал его в карман. Было начало второго. Получается, целый час в вагоне я пролежал без сознания. Почему же они мне ничего не сказали? Тоже были без сознания?
— Джесс! Чего ты там застрял? — донесся голос Дейва.
Я схватился за первую пыльную скобу и полез наверх — скоба за скобой, скоба за скобой. Где–то на полпути мне стало нехорошо, пришлось остановиться. Уши заложило, в голове стучало, будто она вот–вот лопнет.
— Джесс! Ну что ты там возишься! — закричала сверху Анна.
Уже почти у самого выхода меня подхватили крепкие руки и вытянули из темноты. Вокруг был холодный зимний асфальт. Я стоял на коленях прямо посреди Манхэттена. Машин не было. Привычных звуков — тоже не было. Только издалека доносился шум стройки — будто миллионы строителей одновременно решили возвести целый город.