— Это не твоя работа подвергать сомнению решения Верховного Суда, — ответила ей серьезно Милеа.
— Раз за разом Деймон Сальваторе оказывался неспособным сдержать себя. У него нет понятий о правильном и неправильном. Мы чувствуем, что он может вырасти и стать столь же большой опасностью для человечества как любые из Древнейших.
— Может, — согласилась Елена. — Ты хочешь сказать, что думаешь, что он мог столь же легко пойти другим путем. Существует столь же большой шанс, что он больше никогда не будет убивать.
— Это не тот вариант, который мы готовы рассмотреть, — категорически отрезала Милеа. — Деймон Сальваторе — убийца, и этим он утратил свое право на любое уважение с нашей стороны. Теперь отойди.
Пришло время идти ва-банк. Елена глубоко вздохнула.
— Ты нуждаешься во мне, — произнесла она, и Страж, нахмурившись, взглянул на нее.
— Я убила Клауса, и я могу уничтожить самых опасных Древнейших, тех, от которых ты не нашла другого способа избавиться. — Я не буду помогать тебе, если ты убьешь Деймона.
— Краем глаза она взглянула на Андреса и заметила, что он кивал
Они знали, что самая трудная часть их плана заключалась в том, чтобы заставить поверить Стражей, что Елена не стала бы бороться с Древнейшими и позволила бы невинным людям страдать, если бы не получила свое.
Очевидно, пришло в голову Андресу, это прозвучало достаточно убедительно, чтобы Милеа поверила.
Mилеа наклонила голову на бок и уставилась на Елену, словно исследуя интересный новый экземпляр под каким-то специальным микроскопом Стража.
— Вампир так важен для тебя, что ты рискнула быть наказанной, рискнула бы покинуть дом и отправиться на Небесный Суд?
Елена кивнула, сжав челюсть.
— Для этого вампир должен быть в сознании, — сказала Милеа. Прежде, чем Андрес и Елена успели снова остановить ее, она опустилась на колени около Деймона и прижала два пальца к его лбу.
Он моргал и шевелился, и Милеа поднялась, отворачиваясь от него и снова обращая свой пристальный взгляд к Елене.
— Ты рискнула бы своей жизнью ради Деймона Сальваторе? — спросил ее Милеа.
— Да, — немедленно сказала Елена. Казалось, больше было нечего добавить.
— А что насчет тебя, вампир? — поинтересовалась Милеа, бросив взгляд через плечо лены, чтобы обратиться к Деймону.
— Ты так сильно заботишься о Елене, что изменил бы свою жизнь ради нее?
Деймон приподнялся, чтобы сесть, опираясь спиной о стену. — Да, — твердо сказал он.
Mилеа улыбнулась. — Я полагаю, мы увидим, — произнесла она, подходя к обоим.
Она соединила их руки, и Елена сжала руку Деймона, слегка улыбнувшись ему.
Он успокаивающе сжимал ее пальцы.
— Вот, — продолжила Милеа через мгновение. — Дело сделано.
То напряжение к Деймону, тот холод, чувство, что он был проблемой, которая должна была быть устранена, полностью исчезли.
Это было, как будто та связь только что внезапно ослабла. Но это была только замена. Девушка все еще чувствовала себя связанной.
Чувство присутствия Деймона было очень сильным, проникающим сквозь нее, словно воздух, который она вдыхала, был пропитан им.
Его глаза расширились, и она поняла, что может слышать его сердцебиение одновременно с собственным.
Соединяющая их связь принесла от Деймона изумление и легкое касание страха.
Сконцентрировавшись, она попыталась разглядеть ауру Деймона.
Казалось, плетеная полоса света тянулась от ее груди к Деймону, золото ее ауры смешивалось с синими и черными линиями из ауры Деймона, сливаясь воедино.
— Теперь вы связаны, — пояснила Милеа с легкостью. — Если Деймон убьет, Елена погибнет.
— Если Деймон будет питаться людьми без их знания, разрешения — используя Силу или иллюзии, но без истинного соглашения, — Елена пострадает.
Когда Елена умрет, связь — проклятие — перейдет к члену ее семьи. Если связь будет так или иначе разорвана, то Деймон снова станет нашей целью и будет немедленно устранен.
Глаза Деймона расширились. Через связь между ними
Елена чувствовала пульсацию тревоги.
— Я буду голодать, — возразил он.
Милеа улыбнулась. — Ты не будешь голодать, — пообещала она. — Возможно, твой брат будет преподавать тебе свои более гуманные методы кормления.
Или, возможно, ты найдешь людей, которые сознательно захотят помочь тебе.
Связь вибрировала теперь с любопытной смесью отвращения и облегчения, но лицо Деймона было столь непроницаемо, каким Елена когда-либо видела его.