В этом же направлении работала мысль крупного немецкого врача и патологоанатома Рудольфа Вирхова. Его слово, учитывая огромный авторитет ученого в кругах специалистов, изучавших человека, могло направить дискуссию по более плодотворному пути. Однако Вирхов не верил в существование обезьяноподобного предка, изменившегося с течением времени до неузнаваемости. Тонкий и проницательный врач, интуиция и чутье которого легендарны, смотрел на необычные кости сквозь очки своей любимой патологоанатомии.
Берлин: Международный съезд антропологов. На трибуне Рудольф Вирхов:
— …Нам, не уставая, указывают на убегающий назад лоб и слишком большую длину черепной крышки. Но человек с подобными особенностями может родиться вне зависимости от каких-то мистических законов эволюции! Непривычно изогнутые бедро и тазовые кости? Такой странный вопрос могут задавать только люди, никогда в жизни не слыхавшие о том, какие превращения случаются с костями, когда они подвержены в течение длительного времени рахиту. К тому же только слепец может не заметить на них совершенно очевидные следы старческой подагры!..
Рудольф Вирхов, как на врачебных приемах, смело и решительно ставя диагноз болезней на основании сведений о костях, чего в свое время не решился сделать провинциальный врач Кун, метил гораздо дальше, подвергал сомнению гораздо больше, чем оценку значения скелета из грота Фельдгофер. После знаменитого диагноза, вызвавшего торжество противников Карла Фульротта, Вирхов на десятилетия вперед определил свое отношение к идее происхождения человека от обезьяноподобного животного: «Этого не может быть!»
С трибуны продолжали сыпаться вопросы, на которые сразу же давались категоричные, не допускающий возражений ответы:
— …Человек эпохи ледников? Но ведь никто никогда не находил его останков, а следы его культуры сомнительны! Древний человек примитивнее современного? Абсурд, ибо в таком случае необъяснимо, как он мог выдержать жестокую, не на жизнь, а на смерти борьбу за существование. Это не означает, господа, что я вообще не признаю существования первобытного человека, шагавшего по планете тысячелетия назад. Боже упаси! Если есть неоспоримые факты, почему не признать их? Вот, например, люди каменного века, построившие некогда на озерах Швейцарии дома на сваях. Десятки веков отделяют их от нас, но черепа озерных жителей едва ли отличимы от современных. Нет, пусты что угодно выдумывают фантазеры, но я убежден непоколебимо в следующем: тело человеческое всегда было таким, каким мы привыкли видеть его, в жилах его всегда текла алая кровь господина природы!..
Что мог противопоставить Карл Фульротт всесокрушающей атаке авторитетов и знатоков, поучающих, указывающих, разъясняющих?.. Ничего нового, кроме вся тех же удивительных признаков черепной крышки, бедра и таза да уверенности в справедливости собственных суждений. Но последнее не довод в спорах, а пей вое уникально и потому порождает невообразимую разноголосицу мнений. Поэтому, в который раз разъясняя суть своих взглядов, он терпеливо ждет, как чуда, появления новых фактов. А пока объектом исследования продолжают оставаться черепная крышка и другие остатки скелета неандертальского человека.
Выходит в свет вторая работа профессора Фульротта, названная значительно определеннее, чем прежняя «Ископаемый человек из Неандерталя». Заголовок говорит сам за себя. Иоганн Карл Фульротт ни на йоту не отходит от высказанных ранее взглядов на значение находки в гроте Фельдгофер.
Тем временем появляются сведения об открытиях, которые возрождают веру в торжество справедливости идей Фульротта. Во Франции маркиз Вибрэ во время раскопок пещеры Фей, расположенной в департаменте Ионны около местечка Арен Сюр-Кюр, знаменитого многочисленными гротами, обнаружил в самой нижней части рыхлых толщ заполнения обломок странной нижней челюсти, а также зуб и первый шейный позвонок. Челюсть слишком массивная и тяжелая, чтобы не обратить на нее внимание.
Может быть, как раз такая сопровождала череп из Неандерталя? К тому же древность ее вне сомнения: в том же слое, помимо чрезвычайно примитивных каменных орудий, находились кости вымерших животных ледниковой эпохи — пещерного медведя, пещерной гиены, шерстистого носорога и мамонта! Может ли новая находка защитить Карла Фульротта? Как бы не так! Во-первых, далеко не все осведомлены о ней, а во- вторых, как доказать, что именно такого типа челюсть была у человека из грота Фельдгофер?
Надежда, не успев разгореться, погасла.
Но нельзя ли все же провести дополнительные раскопки в Неандертале, чтобы доказать возможность древнего возраста глинистых отложений грота? Трудно сказать, имел ли Фульротт отношение к развернувшимся в 1864 году в окрестностях Неандерталя исследованиям, но руководителю их Гансу Дехену посчастливилось обнаружить на берегу реки Дюссель в слоях, датированных ледниковым временем, останки тех же видов животных, которые извлек из пещеры Фей маркиз Вибрэ и кроме того, кости лошади.
Если бы все это залегало в глине грота Фельдгофер!
1864 год мог стать переломным в отношении антропологов к неандертальскому человеку: английский геолог Георг Баск объявил участникам конгресса в Норвиче об открытии в Гибралтаре черепа, обладающего знакомыми особенностями, в том числе массивныи надглазничными валиками. Находка эта была сделана 16 лет назад, 3 марта 1848 года, и честь открытия черепа принадлежит не Баску, а лейтенанту королевской армии Флинту. Это он руководил взрывными работами на северном склоне горы у карьера Форбес, где военное начальство решило поставить очередную артиллерийскую батарею, призванную увеличить огневую мощь скалы, запирающей проход в Средиземное море.
После одного из взрывов в каменной стене внезапно появился вход в пещеру, скрытый от глаз человека обвалами. Когда рабочие начали выбрасывать глинисто заполнение пещеры, к склону горы для инспекции ход работ направился Флинт. Он подоспел как нельзя вовремя — из отверстия в скале вместе с комьями земли покатился череп. Нижняя челюсть и левая часть черепной крышки отсутствовали. Сильно покатый лоб, нависшие над глазницами костяные гребни, массивные и грубые кости лица и зубы черепа настолько удивили лейтенанта, что он, направляясь к казармам, захватил его с собой.
Флинт не Беккерсгоф, он сам интересовался разного рода древностями и редкостями. Недаром в крепости Гибралтар он занимал пост секретаря научного общества. Так что, пожалуй, если бы даже череп не отличался звероподобными деталями, лейтенант поднял бы его и присоединил к коллекциям общества. Однако, с другой стороны, совершенно очевидно, что Флинт не Иоганн Карл Фульротт. Сообщение о находке на очередном заседании любителей науки не произвело впечатления сенсации: череп как череп, мало ли их находят в земле?
Присутствуй в зале ученый вроде Германа Шафгазена, кто знает, как дальше обернулось дело. Но пока Флинт, не подозревая, какую ценность дала ему в руки судьба, равнодушно и довольно небрежно запаковал череп и уложил его в один из ящиков, где хранились коллекции Гибралтарского научного общества. Так и пpолежал череп в хранилище местного музея 14 лет, пока в Гибралтар не пожаловал геолог Георг Баск, который увлеченно занимался поисками костных останков животных ледникового периода. Помимо полевых работ в районе знаменитой скалы, он внимательно проработал коллекции хранилища музея и в 1862 году отправил в Англию наиболее ценные экспонаты, в том числе череп человека.
В докладе, прочитанном в 1864 году на конгрессе Британской ассоциации наук, состоявшемся в Норвиче, Баск заявил, что гибралтарский череп принадлежал человеку неизвестной расы. Судя по всему, он близок неандертальцу из грота Фельдгофер и поэтому позволяя полнее представить особенности строения черепа троглодита, поскольку сохранились лицевая часть, затылок и база. Объем мозга составляет 1200–1296 кубических сантиметров.