Но ничего этого ребята не сказали Арсену, они ответили безразличными голосами:
— Русская школа? Да, вроде есть такая в Хейвани.
— А если есть, так что?
— А то, что в этой школе работает археологический кружок, — ответил Арсен.
— Ну и пусть себе работает на здоровье. — Миша не очень-то любил слушать про хейванцев.
— Может, прикажете им нашу пещерную фигуру отдать? — сказал Адгур. — Нет! Пусть сами себе ищут пещерную фигуру.
— Помните девушку, которая ездила с нами в Казачий Брод? — спросил Арсен.
Это тоже был ненужный вопрос. Разве кто может забыть прохиндейку Мэри, а особенно после того, как она бежала таким позорным образом, испугавшись старой консервной банки и автомобильных лампочек. К тому же в последнее время весь совхоз знал, что Арсен и Машенька скоро поженятся. Но ребята сделали вид, что они не сразу вспомнили, о какой девушке говорит Арсен. Раз ему так хочется — пожалуйста!
— А-а… Это та девушка, которая чудища испугалась? — сказал Миша небрежно.
— Это — которая прохиндейка, что ли? — в тон ему спросил Адгур.
Арсен на эти вопросы не ответил и продолжал:
— Так вот, эта девушка теперь работает в Хейванской школе и увлекается археологией. И директор у них не дрожит над машиной. Вот вы и обратитесь к этой девушке.
— Правильно! Только я сам поеду. А Адгур пусть остаётся, — сказал Миша. — Она его, чего доброго, выгонит.
— Не выгонит. Она про страшилище уже небось забыла. А от меня передайте привет. Скажите: «Арсений Сергеевич бьёт, мол, челом и просит не держать зла на сердце, потому что зло что хочешь разъест». Повторите!
Ребята в один голос повторили формулу привета и покатили в Хейвани.
Машенька выслушала просьбу ребят серьёзно, без улыбки, так что было непонятно, сердится она или уже всё зло забыла. Когда же они выпалили в один голос привет от Арсена, она постучала пальцами по столу, нахмурилась и выбежала из комнаты, так что ребята даже испугались: а вдруг они всё дело испортили этим нелепым приветом?
Минут через пять Машенька вернулась доброй, хорошей, простой и вовсе даже не нахмуренной и надменной.
— С шофёром всё улажено. Но уговор — с нами поедут и мои ребята. Им тоже интересно изучить пещерную фигуру. Кстати, где она там находится, эта самая фигура? И почему я не видела её тогда?
— …Да она… Да мы… — От смущения Адгур покраснел, чего с ним никогда не бывало, потому что кожа у него совсем некраснючая.
— А эта ваша фигура… Она тоже ужасная, как и то страшилище?
— Нет. Она обыкновенная, — воскликнул Адгур радостно. — Круг и палки на стене. Вот и всё!
— Это ты меня тогда напугал до полусмерти?
— Я! — с гордостью ответил Адгур.
Как счастлив был бы Миша, если бы имел право произнести так же гордо: «Я!» Но, увы! Когда ребята пугали Машеньку, он лежал дома на диване и хандрил.
— А вы не собираетесь опять меня разыгрывать?
— Что вы! Мы теперь парод серьёзный!
— Ну, если вы народ серьёзный, то ждите нас в воскресенье в девять утра. А Арсену Сергеевичу можете передать: «Мария Георгиевна бьёт, мол, челом и просит его принять участие в исследовании пещерной загадки. И оставить поучения». Не забудете?
— Не забудем! — ответили ребята и покатили домой. Благо, дом был близко.
«А ведь пещерные люди рисовали ребусы!»
В следующее воскресенье хейванская машина — это был не какой-нибудь грузовик, а автобус типа «коробочка» — остановилась на тринадцатом километре краснополянского шоссе у Казачьего Брода. Из коробочки выпрыгнули Миша, Адгур, Алик-Архимед и пятеро хейванских ребят, снаряжённых так, что им позавидовал бы любой взрослый и невзрослый спелеолог, а за ними Арсен, Машенька и Зоя Николаевна, одетые, как простые граждане.