Каспар чуть не расхохотался, увидав, что тявкает не лисица, не собака и даже не волк, а животное, от которого никак нельзя было этого ожидать, – олень!
Это было маленькое изящное создание, не выше двух футов, причем рога были длиной в семь – восемь дюймов. Его легко было принять за антилопу, но Каспар заметил у него на рогах отростки, совсем крохотные, длиной около дюйма. Несомненно, это представитель семейства оленей. У него была светло-рыжая шерсть, короткая и гладкая. Присмотревшись, Каспар обнаружил, что из уголков рта у животного торчат клыки, как у мускусной кабарги. Действительно, это был ее близкий родственник -какур, или лающий олень, названный так благодаря издаваемому им звуку, привлекающему внимание охотников.
В Индии встречается немало разновидностей лающих оленей, еще почти неизвестных натуралистам; к ним относится так называемый мунтжак. У него также имеются клыки и один отросток на стволе рогов.
Лающие олени нередко встречаются в предгорьях Гималаев и обычно не заходят выше семи – восьми тысяч футов; но иной раз они поднимаются по течению реки или по долине на значительно большую высоту. Тот, которого увидел Каспар, очевидно, забрел в эту прекрасную долину летом, идя по леднику и побуждаемый любопытством или каким-нибудь инстинктом. Бедное маленькое создание! Ему не суждено было вернуться назад...
Но Каспар не сразу решился выстрелить: некоторое время он колебался, стоит ли тратить заряд на такого крошку, и даже позволил ему уйти.
Когда олень убегал, охотника удивил странный звук, издаваемый им на бегу, похожий на стук костяшек или кастаньет. Этот стук был слышен ярдов за пятьдесят, а может быть, и дальше; но внезапно животное остановилось, повернуло голову и снова начало тявкать.
Каспар не понимал, чем вызван этот странный стук, да и ни один натуралист не мог бы объяснить это явление; может быть, этот звук издавали копыта, вернее – половинки копыт, ударявшиеся друг о друга, когда ноги взлетали над землей.
Известно, что подобный же звук, только гораздо более громкий, издают копыта крупного лося. Каспар недолго ломал голову над этим вопросом. Животное, стоявшее на расстоянии выстрела, было слишком заманчивой мишенью, и первый же выстрел оборвал его тявканье.
– Не тебя я хотел убить, – сказал Каспар. – Но у старого оленя слишком жесткое мясо. Уж, наверно, ты, малыш, окажешься более нежным, и я уверен, что из тебя получится замечательное жаркое. Я повешу тебя на дерево, а потом вернусь за тобой.
С этими словами Каспар связал какуру ноги и повесил тушу на дерево.
Потом, снова зарядив правый ствол, он двинулся дальше на поиски яков.
Глава XXXIV. АРГУС
Каспар шел по-прежнему осторожно, намереваясь незаметно подкрасться к якам. Он оставил Фрица в хижине, так как собака была бесполезна при такой охоте.
Он действовал с такой необычайной осторожностью по двум причинам: во-первых, нужно было подойти к якам на расстояние выстрела; во-вторых, он опасался свирепого нрава животного.
Юноша не забыл, как вел себя старый бык при их первом знакомстве. Перед уходом Каспара Карл настоятельно его предостерегал, советуя действовать осторожно и не попадаться на рога быку. Поэтому Каспар решил не стрелять, если поблизости не окажется дерева или другого укрытия, куда можно будет спастись от преследований быка.
Он выбирал подходящее место для нападения, и это значительно усложняло охоту.
Он бесшумно продвигался вперед, пересекая лужайки, минуя перелески, пробираясь сквозь густые заросли. Выходя на открытое место или на прогалину, он всякий раз останавливался, прячась в кусты, и зорко осматривался. Ему не хотелось наскочить на яков и оказаться носом к носу со старым быком. Он не собирался подходить к ним ближе чем на пятьдесят – шестьдесят ярдов. Его ружье как раз подходило для стрельбы с такого расстояния.
Несколько раз ему перелетали дорогу крупные птицы; он обратил внимание на прекрасных фазанов-аргусов, которые красотой своего оперения почти не уступают павлину.
Эти птицы, заметив охотника, замирают на ветке, и нужен исключительно зоркий глаз, чтобы различить их в листве. Действительно, яркая раскраска их оперения, делающая аргуса таким заметным среди других птиц, помогает ему оставаться незаметным в листве. С головы до хвоста птица испещрена яркими золотистыми крапинами и благодаря этому сливается с фоном листвы. Будь эта птица менее яркой окраски, но одноцветной, ее куда легче было бы заметить. К тому же листва деревьев, если смотреть на нее снизу, пронизана солнечными бликами, на которые так похожи крапины, усеивающие оперение аргуса.