— Ну, здравствуй, красавица! — выйдя из зарослей на поляну, произнес я.
— Кто вы?.. Стойте на месте, а то стрельну!..
— Как кто?.. — обалдел я.
— Кто вы такой? И что вам нужно? — истерично прокричала она.
— Алёнка, срань Господня, ты что? Офонарела, что ли? Не узнаешь уже? — удрученно спросил я, сделав шаг вперед.
— Стойте! А то буду стрелять!.. — дернулась она. — И откуда вам известно моё имя?
— Чёрт возьми! — сорвался я на крик. — Да это ж Я! Что значит, откуда знаю твоё имя? Два года вместе! Я что, так сильно изменился за последние пять дней, что ты своего любимого уже совсем не узнаешь? ! — проорал я и, раздвинув руки в стороны, осмотрел себя.
М-да. Мой внешний вид и вправду желал лучшего, это факт. Разодранная кабаном кровавая штанина и измазанный грязью комбинезон с прилипшими к нему опавшими листьями и сухими травинками (с обрыва я наблюдал лёжа на грязной земле) действительно делали мой внешний вид немного неузнаваемым.
— Так, дорогая, пожалуйста, успокойся! — произнес я уже скорее для себя, более спокойным тоном. — Это я — твой любимый человек! Ну, или был им, пока ты не связалась с этим… — мотнул я головой в сторону Героя.
Алёнка, не убирая направленное мне в лицо оружие, растерянно посмотрела на спину застывшего вояки, словно ждала от него какой-то помощи, затем опять перевела взгляд на меня, так как тот даже не дрогнул.
— Вы шутите?.. С какой целью вы это делаете?..
— Блин, Алёна! — опять вскипел я. — Хорош прикалываться!.. Предпочитаешь его? Пожалуйста! Так и скажи!.. Мешать вашему новому счастью не стану!.. Только не надо из меня дурака делать! Ладно?
— Какому новому счастью?.. — дрожащим голосом переспросила она. — Да кто вы такой? Мы что, с вами знакомы?..
У меня возникло непреодолимое желание постучаться головой о стену, но в связи с отсутствием таковой (стены, я имею в виду, а не головы), для утешения пришлось хлопнуть себя ладонью по лбу, а точнее сказать по защитной маске.
Моросящий дождь недавно закончился, датчик указывал на допустимую норму радиации, угроза жизнедеятельности была невелика — можно ненадолго снять защиту с лица. Иначе, я смотрю, моя любовь меня не узнает никогда.
Сняв противогаз, я продемонстрировал Алёне свой «фэйс» и с облегчением произнес:
— Ну, родная, теперь узнаешь?..
— Это ты-ы-ы?.. — удивленным голосом произнесла она и снова посмотрела в сторону Героя. Тот никак не отреагировал.
— Ну, наконец-то!.. — обрадовался я и шагнул к ней навстречу. — Дай я тебя обниму, неверная!..
То ли Алёнке не понравилось последнее слово, то ли она нажала на спуск от радости нашей встречи, я сначала не понял. Но раздавшийся из её пистолета выстрел и пролетевшая рядом с моим ухом пуля заставили меня сильно испугаться и присесть от неожиданности.
— Алёнка, срань! Ты что?! Сдурела, что ли?! — придя в себя, закричал я. — Чуть не убила, блин!
— Стойте!..— не убирая пистолета, неуверенно произнесла она. — Почему я должна верить, что вы тот, за кого себя выдаёте?..
— Что за чушь? — напрягся я. — Я — это я!.. Ты же видишь!.. Ни за кого я себя не выдаю! Что происходит, чёрт возьми? С ума меня свести, что ли, хочешь?..
— Дата моего рождения? — вопросом на вопрос ответила она.
— 24 сентября! — машинально ответил я. — А при чём здесь это?..
— Где я родилась?
— В Беларуси, под Минском…
— Как и когда мы познакомились? — не унималась она.
— В марте, в вертолёте. Я сопровождал тебя…
— Ага… — задумалась Алёнка. — Что тебе… э-э-э… Вам обо мне ещё известно?..
— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — опять ударяя себя рукой по лбу, смиренно произнёс я. — Да практически всё, Алён! Всё, что может быть известно человеку, по-настоящему тебя любящему.
Надев обратно защитную маску и не выпуская из поля зрения одновременно Алёнку и её Героя, я начал вспоминать различные яркие и не очень эпизоды нашей совместной жизни.
Вспомнил, как вместе с Алёной отдыхали, как веселились, как ссорились, как мирились, как я ухаживал за ней, как признавался в чувствах, как добивался её, как попадали с ней в разные истории, как из них вместе выпутывались, и много чего ещё вспомнил. Но как настоящий мужчина, рассказать решил только о пикантных тонкостях нашей интимной близости, которые, кроме нас с ней, больше никто знать не мог.