– Красивая легенда…
– А как появились первые люди? У вас есть своя легенда об этом?
– Конечно, есть!
Серафима откашлялась.
– Однажды, в стародавние времена, жила-была одна обезьяна… Кхм. Это. Вот. М-да. Нет, у вас интереснее.
Змиулания улыбнулась.
– Ну вот теперь ты видишь, что между нами, Летающими Змеями, и драконами, обитающими еще кое-где за вашими западными границами, за рекой Бугр, если я ничего не путаю, не может быть ничего общего, потому что они – бессловесные твари, а мы – существа разумные, со своими мыслями, чувствами, языком… Даже не понимаю, как нас можно сравнивать. Ты когда-нибудь видела дракона, царевна?
– Видела.
– И что ты думаешь?
– Что вас действительно нельзя сравнивать друг с другом, – вдруг снова угрюмо нахохлилась Серафима. – Они – громадные тупые твари, которые так и норовят кого-нибудь сожрать безо всяких разговоров. А вы – громадные и разумные, и поэтому перед тем, как кого-нибудь сожрать, подводите под это философское обоснование.
– Ты не можешь так говорить! – снова вскинулась, размахнув крылья, Змиулания, и царевна могла бы поклясться, что возмущение той было искренним. – Я в жизни своей не съела ни одного другого разумного существа! У меня даже мысли такой быть не могло!
– Ты их просто приносишь на растерзание другим! – обвиняюще прищурилась и подалась вперед Серафима, воинственно уперев руки в боки.
– Ну вот, ты опять начинаешь, – устало опустилась на пол и положила головы на крылья Змиулания. – Давай не будем об этом говорить. Иди лучше отдыхать, лукоморская царевна. Неизвестно, что ждет тебя здесь наутро. То, что ты дожила до сегодняшнего дня, совсем не значит, что ты доживешь до дня завтрашнего.
– Умеешь ты успокоить и приободрить, – криво усмехнулась Серафима. – Ну ладно, большое и разумное существо, спокойной ночи. Если утром будет рейс на Лукоморск, не забудь меня разбудить.
– Спи спокойно, маленькая неразумная человеческая девушка, – грустно улыбнулась в ответ в темноте Змиулания. – Я должна тебя охранять, а не будить…
Утром чуть свет Серафима была уже на ногах. Поплескав в лицо холодной водой из тазика в туалетной комнате – вода сочилась здесь из стены, и за ночь набежало прилично – причесавшись и одевшись на скорую руку, она стала ждать от жизни чего-нибудь еще.
Хорошо, если это будет завтрак.
Через пять минут из коридора донесся скрежет отодвигаемого засова, дверь распахнулась с гулким бумом, и в комнату, сопровождаемый солдатами, торжественно вступил первый царский советник Зюгма.
– Его величество царь Костей приказали привести на завтрак царицу Елену, – важно объявил он, не уточняя, кто чем или кем будет завтракать, и стал ждать обмороков счастья, восторженного визга, истеричных изъявлений благодарности или хотя бы большого человеческого спасиба.
Но дождался лишь высокомерного взгляда в своем направлении.
– Доброе утро, господин… советник. Скажите, пожалуйста, вас когда-нибудь учили стучаться перед тем, как войти в комнату дамы? А здороваться?
– Но я… Но у меня… Но вы здесь… Я не обязан… – надув щеки, попытался объяснить он провал в своем воспитании, но, встретившись взглядом с царевной, моргнул, сглотнул и кивнул головой – то ли кланялся, то ли подтверждая, что все-таки учили. И выговорил:
– Доброе утро. Вы гото…
Но это было еще не все.
– Советник, вы должны знать, скажите мне: где у вас тут обувной шкаф? Я его не нашла, – изящным жестом царевна обвела свои апартаменты, демонстрируя наглядно непростительно-полное отсутствие какой-либо мебели, содержащей такую прозаичную вещь, как обувь.