- А ну, назад!
- Шахи, да ты обалдела что-ли? Нахрен он тебе?
- Лось, свали в туман. Ходок, ты с ним вали. Я сама уж тут справлюсь.
- Шахи, очнись. Тебе обычных членов что-ли мало? Э… - тяжелый смачный удар прервал говорившего.
- Ходок! – Женский шипящий голос… - Еще звук и без языка жить будешь. И без…
Второй удар был более звонок. И сопровождался уже взвизгиванием и стоном, что издает мужик, получивший по шарам…
- Шахи, остынь. Мы уходим. Но я вынужден буду доложить… - Судя по-всему, второй был более осторожен.
- Катитесь!
Мда! Я лежал на полу и офигевал от этой реальности. И мыслей той, что стояла сейчас за моей дверью… Я всё понимаю, но чтобы женщина хотела такое…, и такое? Офигеть! А ведь меня сейчас не только насиловать будут в самом жестком варианте, а еще и думают как бы моё «орудие» отрезать на трофеи?! Да я в ах..е…
- Ох ты! А ты симпатяжка. – Меня, лежащего в позе эмбриона, развернули на спину, одновременно судорожно начиная стягивать кольчугу с парализованного тела. – Жаль, что в реальной жизни таких нет. А может и к лучшему…
Женщина…, именно женщина, говорила вполголоса и почти без остановки. Сильная, развитая…, даже черезчур развитая, я почти физически ощущал ее желание. Сексуальное желание, что каким-то ядом начинало обволакивать меня. Почти голая…, не считать же за одежду несколько лоскутков ткани?! Небольшая сумка на поясе и… весьма специфическое ожерелье на шее…, мда! И пусть мои глаза закрыты – зрение дракона позволяет очень многое. Почти идеальные линии лица и тела, сейчас были искажены какой-то немыслимо болезненной гримассой и судорогами… Её словно скручивало от усилий… Но не физических – кольчуга была легко с меня содрана, вслед за нею улетела рубашка…, одним мощным движением разорваны на две части кожаные штаны… Буря была внутри нее. Внутри разума, что позволял пройти насквозь…, увидеть то, что в реале…
…Восемнадцать? Двадцать? Нет, скорее даже семнадцать лет. Скрученное худое тельце лежит в старом коконе виртуальной реальности. Тельце, переполненное болью, яростью и жаждой смерти… Она обнажена? А почему две почти неразвитые грудки покрыты рваными шрамами? Нога…, ее левая нога неестественно выгнута – явно видно неправильно сросшийся перелом… И голова – побритая налысо… Вглубь!
Боль! И снова боль… вспышками и ровным полотном… Тут, в реальности Ресны та, которую называли Шахи застыла, разглядывая мое обнаженное тело…, разглядывая и медленно вынимая из сумки толстую дубинку, усеянную короткими тупыми гвозями… А в ее разуме… Сколько же боли?!
- Двадцать два.
- Что? – Женщина вздрогнула от моего голоса. Даже в полумраке каземата было видно явно проступившее удивление на ее лице.
- Я говорю, двадцать два члена на твоей шее.
- Ты не парализован… - Шипит сходу. Ну и? Как предсказуемо…
…
- Пусти! – Обе руки Шахи были вывернуты ей за спину. А сама она – прижата к полу. И пусть мордашкой вниз – ей полезно. – Пусти немедленно, тварь. Убью!
- А ты порычи еще. – И правда рычит. Вон как пена идет изо рта… - Слышь, безумная, в принципе я с тобой согласен – за насилие и такое отношение мстить, надо и жестоко… - перед моими глазами, всеми красками встала судьба девочки, что с двенадцати лет подвергалась регулярному насилию только за свою красоту…, за свои роскошные волосы, за чудные грудки, что так рано начали созревать, за тело и страсть, что грозили вырасти и превратить девочку в страстную Женщину… Не повезло! - но ты и меня пойми, мстить подобным способом – это не то. Да и кого ты убивала? Разве маньяков и насильников?
- Твари! Все вы, мужики, твари. Ненавижу. – Лежащая подо мной женщина, бывшая в реальности униженной и измученной девушкой, извивалась и бесилась, словно умалишенная. Впрочем, почти так оно и было. Жаль. Очень жаль. Прошлого не исправить, но почему бы не попробовать? Тем более сама девочка Роза знает, где живет ее насильник. В реале. Так почему бы и…
- Угомонись! – Гибкая и сильная фантазия усталого и воспаленного девчоночьего разума застыла. – И слушай внимательно: ты отомстишь, но наяву. И вот как ты поступишь…
- Орех? – Странно, а что это голос у Айи усталый такой?
- Аюшки, Айя? – Тело Шахи растаяло во вспышке возвращения в реал. И, отчего-то мне кажется, что сюда она не вернется.