О, новые гости?! А может…
- Все назад! Проклятье работает. Входить только под защитой. Илой, святош сюда живо. – Эва как дедуля вещает грозно. А с заклинанием усиления голоса вообще получается круто. А что у нас снаружи творится?
Эх, хорошо! Свежий воздух, ветерок легкий… Главное, что запаха никакого туалетного нет. Вечер вон уже…, Рух готовится скрыться за горизонтом. Ляпота.
И даже не раздражают суетящееся по Когтю разного рода личности… В самой башне вообще нет нифига – я всё выгреб, уничтожил, либо в жертву одной редиске крылатой по имени Карисса принес. Ей как раз нужно… А мне – запас Кариссия пополнить не помешает. Даже Око Василиска стащил – у меня в кармане пространственном полежит. А потом – будет кому им заняться.
И в кланхранах там пусто. Зачем всем тутошним товарищам сокровища Когтя? Пусть активно и правильно думают, что всё пришлые с собой утащили, когда смотались в неведомые дали. А на самом деле, там не так много и было…, мелочишка. Но очень интересная в изучении и прочем…
Вот только раздражают всякие разные товарищи, типа Старха, лезущие с вопросами как и что? Почему и отчего и вообще где… Благо, что принц Вальдос того самого Старха послал пешим эротическим маршрутом при большом количестве свидетелей. Потом построил вдоль и поперек за попытку без разрешения приблизиться к особе императорской семьи, задавать вопросы и вообще…, а дальше… Дальше Вальдос предьявил свое ультимативное право на Коготь и потребовал к утру его не только отмыть дочиста…, благо «вон сколько бездельников рыцарей/солдат/наемников шляется…», но и вообще кинул предьяву на предмет «какого хрена так долго освобождали его светлое высочество?» и «почему паладины проявили отчаянную трусость, не пойдя в штыки на ненавистных похитителей»?
Все присутствующие при спиче едва пришедшего в себя высочества слегка так охренели от напора и экспрессии речи. Паладины при этом предпочли полным составом смыться из палатки принца, мотивируя экстренно срочными делами. Фигли им – они ж почти сами по себе. Магам деваться было некуда, поскольку прямое подчинение императорской семье всего Круга Магов никто не отменял. Поэтому были вынуждены слушать, слышать и строиться вдоль и поперек.
Впрочем, генерал Нарим понял всё правильно, поэтому поспешил выполнять распоряжение принца о приведении Когтя в чистоту и порядок, так что…, отбыл лично в расположение Когтя с пятью тысячами подчиненных, и целым обозом средств очищения… Предварительно, правда, навестил всего такого болезного меня, лежащего в его командирской палатке. Увидев лежащее рядом со мной и спящее лёгким сном Воплощение, не желающее оставлять меня одного ну никак, только тяжко вздохнул, покачав головой, и отчалил выполнять поручение…
Мда… А всё же хорошо на свежем воздухе!
Тревожить Олеару, уснувшую спокойным сном рядом со мной…, даже не снявшую свою пусть и очень гибкую, но всё же жутко неудобную броню, не хотелось. Поэтому лежал – и слушал. Внимательно слушал всеми органами чувств человека – метаморфа…
Дроу забрали своего сразу же. Укутали тело в какую-то серо-серебрянную материю и утащили, одновременно отбыв из лагеря. Даже не попрощались с командованием и прочими. Как оказалось, командовал всеми серыми некто Шибаз. Весьма мутный тип в ранге Наставника К’хуров. Слишком умный и проницательный! Скажу честно – узнал и офигел. Чтобы такого полета создание, командующий всеми разведсилами клана, да в локальную войнушку ввязался, это…, хм. И ладно – еще столкнемся с данным представителем. Главное – он меня заметил, даже поблагодарил своеобразно – оставил Шип разведчика клана. Намёк я понял, но скажу честно – мне не понравилось то, что мою игру так легко раскусили. Либо я настолько плохо все следы замёл перед представлением, что нескольких мгновений присутствия в Когте этому кренделю хватило всё понять. Либо он профи такого уровня, что я и не представляю…
С кентавром вышло интереснее, поскольку вкачано наркоты в него было просто дикое количество. И приходить в себя он не собирался никак. Даже заклинания магов и святош – не особо помогали. Так что бесчувственное тело просто погрузили на здоровущую телегу и увезли в лагерь, в расположение четырех сотен парнокопытных разумных.