- Не смей осквернять имя Великой! – Эва, кричит аж. В гневе праведном.
- Ага, так ты у нас старовер, значит?! То-то странное в тебе есть что-то. А скажи, Танек, ты случаем не с дуба рухнул? Как я могу осквернять имя моей собственной жены?
Богиня Плазмы, Шанта.
Праматерь! Какая суматоха. Эти оанны, пауки, бывшие узники. И этот гад – Орех! Почему он упорно не желает остаться со мной наедине? Почему постоянно делает какие-то дела? И эти самки…, как они смеют так на него смотреть?! Как он им это позволяет? И что происходит со мной?
А тритона? Вот ведь…, стерва хитрая. Как вовремя прикинулась жертвой?! И этот олух даже не понимает, в какую авантюру ввязывается. Хотя…, он уже натворил столько, что… Да что же со мной такое? Почему я не могу отвлечься от мыслей об этом безумном…
Белый Эльф, Аарон.
- Ротан-то эс, бито! – Эк его перекосило-то. С чего бы? Всего лишь сказал «здравствуй, брат».
- Ты не ошибся, смертный? – Эва сколько презрения в голосе?! Прав был Риар – намучаюсь я еще с ними.
- Не-а. А насчет смертности…, Аарон, вот тебя в честь великого предка назвали, а толку? Ты что, реально себя бессмертным считаешь? Особенно после того что было?
Поскрипи зубами, противный. Поскрипи. Ты – последний, кому я доверюсь. Даже дроу убивают только на Путях. Ну, или…, я припомнил недавний разговор с одной из них, по заказу Гильдии. Ты же…, жаль я не распылил тебя сразу. За все твои дела жизненные… И правильно тебя тут опустили. Знал бы этого охальника и любителя смазливых мальчиков – оставил бы жить. Ну, а пока – на ка тебе, дорогой мой родич – эльф, метку и риг подчинения в мозг.
Пока ты спишь – сделаю-ка я из принца - пидора своего сторонника в Белом Лесу. И тебя не жалко и тренироваться надо…
Принц Империи Рослин, Вальдос Кан.
Всё-таки психология – великая вещь. Мда. Главное – антураж создать. Вот, ввалились мы с Кородухом в комнату этого «прынца». Грозные такие. И злые. Ну, орк-то реально злой. И грязный. Еще бы – арсенал тут огромный. Там столько оружия и всяких убийственных штуковин понапихано, а ему нельзя. Ибо вредный я запретил. Только умаялся бедный зеленый орк всё таскать. Ну, а я – играл. Ибо надо впечатлить.
Хотя, впечатлять не пришлось. Сделал меня принц-то. Как малолетнего. Так что понял я накрепко – в политику и дрязги лучше не лезть. Там я – карась мелкий. Перед акулами зубастыми.
В общем, ввалились мы такие злые. Орк дверь перекрыл. Да кулаком по ладони постукивать эдак многозначительно стал. Тяжело так на рослинского принца глядя. А я – прокурорским взглядом на этого самого принца уставился.
А этикет – великая вещь. Как и психология. Вот вроде без спросу мы вломились, а встал принц посреди комнаты. Руки так заложил за спину и стоит себе спокойно, на нас глядючи. Нет ни грана той истерики, что давеча демонстрировал, требуя несуразное…
Три минуты…, пять. А у него на лице только улыбка легкая. Гад. Далеко не так прост – разум отменно контролирует.
- Орех, позвольте предложить – заканчивайте спектакль. Честно – вы не очень хороший актер. А Кородуху вообще лучше воды выпить и подкрепиться. – И рукой так плавно в сторону стола.
- Эт точно, употел я. – И к столу эта зеленая гора мяса топает.
- Так сильно заметно?
- Ага. И приношу извинения за недавний инцидент.
- А зачем?
- Хотел узнать, сильно ли вы отличаетесь от прежних хозяев.
- И как?
- Орех, я не знаю ваших целей. Вы уничтожили целый гарнизон без малейших колебаний. И жалеете тех, кто вам перечит. Сами не находите это странным?
- А если бы…
- Вряд ли. Человек, потративший столько сил, чтобы вылечить и понять, не станет убивать просто так. Да и возможности ваши проверить надо было.
Мда. Теперь мне понятен мотив заказа Гильдии.
- Я вас не убедил? – Ой, поперек горла ты кому-то сильно встал, наследник Империи.
- Убедили, ваше высочество. Только один вопрос остался – что делать с заказом Гильдии Убийц на вас?
Малыш, капитан Семён Алексеевич Малышко.
Экий тут зоопарк собрался?! И кого только природа не придумала? И с хвостами, и в чешуе, и вон этот…, который главный – четырехрукий! Эх ма. Но дерется здорово. Вон как бока намял в самом начале-то. И это мне?! Да и полкан вон как его слушается – уже весь в делах и заботах. Да уж.