- А где другие фотографии? - осведомился Кевин.
- Молодой человек, фотосъемка - очень дорогое удовольствие, которое не все могут позволить себе, - изрек Белфаст. - А средний класс, вроде этой семьи, готовы расстаться с лишними монетами для оплаты трудов фотографа только в случае запечатления значимых дат.
- А что за дата запечатлена на этом снимке? - спросил Кевин, беря в руки рамку с фотографией, на стекле которой виднелись в свете свечей многочисленные следы от пальцев, большая часть которых приходились на лицо мальчишки. - День рождения?
- День смерти. Фотографию сделали спустя день после убийства мальчонки.
От рамки повеяло холодом, а скучное семейное фото приобрело жуткий оттенок. Кевин поспешил вернуть ее на место. В тот же самый момент, чья-то худая и бледная рука вытянулась вперед из-за его плеча и схватила рамку. Кевин вздрогнул и обернулся. Мать умершего мальчишки одарила его злым взглядом, после чего вернулась назад к противоположной стенке, забрав с собой снимок.
На столе, за которым сидела Солнечный Луч и еще двое мужчин пожилого возраста, были расставлены все нужные предметы для проведения ритуала. А именно: детский пиджачок, в котором Джонас Парвис сфотографировался в первый и в последний раз в своей жизни; сушеные травы, с помощью которых Солнечный Луч прогнала одного из Безликих; блюдце с водой; сырое яйцо; иголка с ниткой и с десяток пока еще незажженных свечей.
Кевин расслышал, как один из пожилых мужчин, сидевших вместе с Солнечным Лучом за столом, спросил ее о предназначении яйца.
- Зачем оно? Я могу ошибаться, но когда мы проводили обряд много лет назад, то не использовали яиц.
- Оно будет отсчитывать время, - ответила ему женщина. - Чем продолжительнее обряд, тем больше вероятность того, что Анку услышат наш зов и придут. Но, как и любой другой обряд, связанный с Землей Мертвых, он будет нести в себе опасность и, чем больше времени мы потратим на него, тем большая опасность нас будет подстерегать. Яйцо я разобью в самом начале. Пока белок будет оставаться прозрачным - нам ничего не будет угрожать, но если он потемнеет, тогда это будет знаком, что пора заканчивать ритуал.
Кевин подошел ближе и спросил, если не нужна его помощь.
- Нет, - покачала головой Солнечный Луч. - Единственное, что я попрошу у тебя, держаться подальше от стола и не прикасаться ни ко мне, ни к этим двум мужчинам до тех пор, пока ритуал не будет завершен. Это относится ко всем! — повысила она голос. — Никто не должен к нам прикасаться! Это опасно! И закройте дверь дома. Когда ритуал начнется, никто не должен ни входить, ни выходить!
- Тогда нам стоит подождать шерифа, прежде чем начнем, - подал голос Рональд Белфаст. - Он обещал быть. А также не будем забывать о его старшем помощнике.
- А как же девочка? - спросил один из стариков, сидевших за столом. - Ей нельзя оставаться в доме.
Солнечный Луч повернулась в сторону Марка Уотера и подозвала его к себе.
- Ты должен увести девочку из дома. Если мать воспротивится, убеди ее или же возьми с собой.
- И куда, по-твоему, я должен пойти вместе с ними? — с хорошо заметной нервозностью спросил Марк.
- Придумай сам, - с не меньшей резкостью ответила ему женщина — Уверена, у тебя получится найти убежище на короткое время.
Марк еще потоптался какое-то время на месте, после чего повернулся и направился к девочке, все еще стоящей в одном из углов дома и с обидой глядящей на всех присутствующих в доме. Марк встал перед ней на корточки так же, как ранее и Кевин и после нескольких коротких обменов предложениями взял ее за руку и повел к дверям. Тут же мать девочки словно очнулась ото сна и, закричав, ринулась в сторону дочери и Марка.
- Отпусти ее! Куда ты уводишь мою дочь!
Все замолчали и повернулись в ее сторону. Никто даже не попытался прийти на помощь Уотеру и убедить мать в правильности его действий. Но Марку явно не требовалась поддержка, он и сам знал, как стоило разговаривать с убитой горем женщиной, которая только изредка вспоминала о том, что у нее кроме потерянного навсегда сына все еще оставалась и дочь.
- Мы должны покинуть дом, дисель, - с невозмутимым спокойствием ответил ей Марк.
- Ты ее не заберешь! Ты забрал моего сына, но мою дочь я тебе не отдам! - прокричала женщина.
- Если она останется здесь, тогда вы и вправду ее потеряете, - все так же спокойно произнес Уотер. Его взгляд был невероятно пронзительным в эти минуты. - Разве вы хотите этого?
- Нет! Как ты такое можешь говорить?! По-твоему, я плохая мать?!
- У вас есть возможность доказать, что вы хорошая мать и не желаете зла своему ребенку. И доказать это должны не мне и не окружающим, а своей дочери.