Но осознание знания
не помогло никому.
Своею рукой с пьедестала
согнали добро вместо зла.
Ах, если бы молодость знала,
и если бы старость могла…
Россия, что бочка с запалом,
и всякая жирная сыть
с гаванской сигарой мечтала
на порохе том покурить…
И не покажется малостью
вселенский раскатистый гром!
И молодость, ставшая старостью,
прозреет в бессилье своем.
........
Я пока не устал,
только в белом краю
черноте пьедестал
возвожу-воздаю…
Я хриплю и пою
на последнем краю,
у последней черты
пустоты, пустоты…
И пускай моя тень
мне не в силах помочь
проклянуть черный день,
вспомнить белую ночь…
........
Родившись, я стал умирать.
И взявши за точку отсчета
необъяснимое что-то
стал годы прилежно считать.
Родившись, я стал умирать.
В горах камнепады и сели
меня спеленать не успели,
привыкший, со смертью играть –
Родившись, я стал умирать.
И что в результате добился?
Всю жизнь не тому я учился,
охрипший, устал повторять:
Родившись, я стал умирать.
И мысль меня темная гложет –
продать свою жизнь подороже,
но знаю, увы, наперед,
что грешника далее ждет.
Поэтому надо поверить,
что Бог перед нами все двери
открыл и успел объяснить:
родившись, нам следует жить.
..........
СТАВЛЕННИКИ ЧУЖЕБЕСИЯ
Раньше были на Руси караси,
и когда им говорили: проси
всё, что хочешь – будет вмиг обеспечено! –
Эта рыба твердила в дурмане:
нам плевать на блага человечества,
любим жариться мы в кислой сметане
на родных сковородках Отечества.
И в России это рок – не случайность:
нам размах не позволяет мельчать,
и поэтому с одной глупой крайности
мы в другую будем бешено мчать.
Мало нам своих облезлых СОБЕСов –
с потом, нервами, слезами людей –
мы дорогу иностранным балбесам
проложили до кормушки своей.
За бесценок им газ-нефть-древесину,
и того же дурака-карася,
что отличнейшей рабочей скотиной,
побираясь будет жить и прося.
Мы в безвременье всегда куролесили:
вдоволь было и громил и горилл…
Правит нами дух чужебесия,
настежь ад ворота открыл.
Из помойки, да в князья перестройки,
взгромоздившись на народный хребет,
правит нечисть свой шабаш шумно-бойкий,
заметая след этих лет.
Пир чумной не скроет темная ночка,
вам заплечное не век новоселье,
вот и дно уж показалось у бочки –
эх, и тяжкое вам будет похмелье.
.........
Ставленники чужебесия планомерно вдалбливали, что идея плана это и есть то великое зло, от которого пошла у нас нищета, а стихия рынка добро и изобилие…
В антарктической экспедиции у каждого отряда тоже был свой план, особенно напряженным он был у нас метеорологов – непрерывная, не прекращающаяся день и ночь регистрация всех малейших изменений погоды. Хотя многие откровенно бездельничали, это тоже было предусмотрено планом… Такая несправедливость нас очень злила, отсюда и пошло разделение участников экспедиции на «полярников», которые обеспечивали основной исследовательский груз и «зимовщиков» – захребентиков, для которых главным было, пристроившись в тепленьком местечке прозимовать – безусловно в тяжелейших природных условиях, но без пользы для других, без особых задач и ответственности. Мы понимали, что виноваты не эти вынужденные тунеядцы, а умачи, которые так спланировали. И мы вынуждены были тянуть эту лямку за троих-четверых, зная, что за нас, и главное, лучше нас никто эту работу не сделает. Это большой стимул – знать, что на данном месте ты незаменим. Хотя такое положение и дискредитировало идею плана…Глаза не могут врать, а если это происходит, то виноваты мы сами со своим желанием обмануться. Мы – обманулись. Полночь России наступала как всегда по плану, этап за этапом доводилась до логического конца, то есть до хаоса…
ПОЛНОЧЬ РОССИИ
Когда мне говорят про план любой ценой,
невыполненье выдав за обиду,
мне чудится далекий и иной
сияющий твой берег, Антарктида.
И если там нам часто рисковать
башкой пришлось, для выполненья плана,
то здесь – зачем мы позволяем гнать,
себя, как на заклание барана?
Когда на грани срыва план,
то главный виноват баран!
Но это в голову ему,
барану, не придет.
По миру пустит он страну,
в бараний рог согнет…
А после крайнего искать
предложит и найдет.
И этим крайним должен стать
безропотный народ.
«Так дальше жить нельзя!» – орёт
динамик день и ночь.
Вот ананас макака жрёт
и кто-то рябчиков жует,