Все это утешало доктора, но на мостик он не ходил до тех пор, пока не произошло событие огромной важности.
Ледокол шел к Северной Земле сквозь паковые льды Карского моря. На пути к ней где-то лежал никому не ведомый, но уже нанесенный на морскую карту остров с надписью «Земля Визе». Над пунктирными очертаниями этого острова стоял жирный вопросительный знак. О том, что существует в природе такой остров, знал только один человек — заместитель Шмидта, профессор Владимир Юльевич Визе, который был соратником лейтенанта Г. Я. Седова, стремившегося дойти до Северного полюса. В. Ю. Визе нанес остров на карту, сидя у себя в кабинете. Он, подобно астрономам, предсказывающим, в каком месте космического пространства можно открыть ту или иную звезду, по имеющемуся у него вахтенному журналу погибшей шхуны «Святая Анна» высчитал, что в Карском море находится неизвестная суша, которая, несмотря на попутные ветры, отклоняла курс «Святой Анны»[18].
Зная о плане итальянского генерала Умберто Нобиле лететь в 1928 году к Северной Земле, профессор Визе просил его обследовать район, где он предполагал сушу. Дирижабль «Италия» пролетал тогда весьма близко от этой земли, но не видел ее, вероятно, потому, что земля в это время была сплошь покрыта снегом.
Однако, несмотря на то что экипаж дирижабля не заметил суши, профессор Визе продолжал придерживаться своего мнения. Он по-прежнему утверждал, что земля существует.
Мы всё ближе и ближе приближались к тому месту, где должна быть предсказанная земля. Капитан по совету Шмидта усилил наблюдения и даже сам часто поднимался в «воронье гнездо», откуда горизонт просматривался значительно шире и дальше.
Все волновались. Особенно была возбуждена научная группа экспедиции. Профессора Самойлович, Исаченко, Савич, Горбунов, Лактионов, Есипов, Ремизов и другие считали, что их коллега профессор Визе стоит на пороге блистательного научного открытия. Даже спокойный Шмидт в этот день волновался. Часто смотрел на мачту, где в наблюдательной бочке, вооруженный большим биноклем, стоял капитан.
— Ну, как ледок? — то и дело спрашивал Шмидт.
— Да так себе. Идет помалу, — отвечал сверху капитан и непременно добавлял: — Земли не вижу.
Слова капитана звучали словно приговор всем расчетам и выкладкам советского ученого. Палуба постепенно пустела. Последним с неспокойным сердцем ушел Отто Юльевич, а за ним доктор. В кают-компании стояла настороженная тишина. Все смотрели на дверь и словно кого-то ждали. Вот в широко распахнутую дверь вошел Шмидт и направился прямо к сидящему у пианино профессору Визе. Все затихли. Лежащие на клавишах руки Владимира Юльевича дрожали…
Шмидт сел рядом и попросил его исполнить ноктюрн Шопена. Визе взял аккорд. Он играл великолепно. Сменялись ноктюрны Шопена. Визе играл, но в конце концов не выдержал и, наклонясь к Шмидту, спросил:
— Не видно?
— Пока нет, — ответил Шмидт и ободряюще добавил: — Играйте, Владимир Юльевич, с музыкой быстрее проходит томление.
Но вот широко распахнулась дверь кают-компании. На этот раз порог перешагнул капитан. Шмидт торопливо направился ему навстречу. На какую-то долю секунды встретились их глаза, и вот уже привычным движением тыльной стороны ладони Шмидт поднес конец бороды к губам. Открытая, светлая улыбка заиграла на его лице, радостно засветились глаза. Теперь уже двое — начальник экспедиции и капитан — подошли сзади к играющему профессору. Воронин и Шмидт одновременно обняли его и подняли с кресла.
— Земля! — радостно сказал капитан.
— Земля Визе! — добавил Шмидт.
Это было 13 августа 1930 года… Я очень хорошо помню тот день.
— Прошу, Владимир Юльевич, взглянуть на свои владения. Ваше предвидение просто гениально. Разрешите… — И Шмидт троекратно расцеловался с ним.
Мы вышли наверх. По курсу корабля, возвышаясь над ледяным полем, лежала черная полоса. Это была «Земля Визе», предсказанная им в 1924 году.
Мы, штурманы, матросы, кочегары, научные работники и журналисты, были счастливыми свидетелями знаменательного географического события. Теоретические расчеты советского ученого оправдались.
Растянувшись длинной цепочкой, мы пошли на «Землю Визе» по ледяному полю. Сзади нас бежало несколько собачьих упряжек. На передней из них, поджав под себя ноги, сидел сам виновник торжества — Владимир Юльевич Визе. Он не спускал глаз с темно-серых валунов, лежащих возле торосов. Это морена. Когда-то сюда сползали ледники и здесь сбрасывали с себя непосильную каменную ношу. Коренные выходы земли дальше — вон у тех скал.
18