Егор закрыл глаза, но уснуть не мог до самого утра…
Прошло еще двое суток. Клипер приближался к Зондскому проливу, подгоняемый устойчивым северо-западным ветром. Правда, после захода солнца ветер несколько слабел.
В южной стороне, над островом Суматра, видны были всплески молний. Там шла сильная гроза. Тучи медленно поднимались, надвигаясь на корабль. Раскаты грома становились сильнее и продолжительнее. К рассвету гроза бушевала над юго-западной частью Яванского моря, и капитан Кинг, встревоженный частыми разрядами над самым клипером, объявил на корабле пожарную тревогу.
Как и другие матросы, Егор стоял у борта с пожарным ведром наготове. Что тут творилось — представить страшно. Электрические разряды озаряли палубу и мачты с парусами, молнии вспыхивали прямо возле бортов клипера. Некоторые особенно набожные моряки бормотали молитвы и крестились. Егор с перепугу тоже зашептал украдкой «Отче наш»…
Когда гроза утихомирилась, прибавив в море пресной воды, клипер вышел из Зондского пролива в Индийский океан.
Как только миновали берега Суматры, дозорный с салинга завопил из всей мочи:
— Впереди по курсу «Капитан Кук»!
Это сообщение было столь неожиданным, что Дэниэл Кинг чуть не выронил из рук зрительную трубу, а боцман Ли едва не упал, поскользнувшись на мокрой палубе…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Что за чертовщина? — растерянно сказал Кинг.
— Да откуда он взялся? — спросил боцман.
— Он же шел далеко позади, огибал Белитунг! — произнес Эванс.
— Он, наверное, не попал в грозу. Пронесло стороной, — предположил Тэйлор. — И его подхватила хорошая струя местного течения. Да и ветер ему благоприятствовал…
Дэниэл Кинг, оправившись от растерянности, скомандовал:
— Свистать всех наверх! Лисели ставить!
На корабле поднялась беготня, предшествующая, как и всегда, торопливой работе на мачтах. Вскоре моряки, словно грачи, усеяли порты, выдвигали с реев фок-мачты лисель-спирты и ставили на них дополнительные боковые паруса — на фоке, на нижнем и верхнем фор-марселях и на фор-брамселе.
С обоих боков у основных парусов передней мачты, как по волшебству, выросли дополнительные полотнища с самого низу и доверху. По своему размаху паруса теперь почти втрое превышали ширину палубы. «Поймай ветер» сразу прибавил ходу, и расстояние между ним и «Капитаном Куком» стало заметно уменьшаться.
Дэниэл Кинг, придирчиво глядя на работу матросов, думал о том, почему «Капитан Кук» дал ему фору. «Конечно, ты немного самоуверен, Дэниэл, — мысленно выговаривал он себе. — У твоих соперников тоже на плечах головы, и хорошие головы, не капустные кочаны! Как же ты мог позволить Генри Джеймсу так легко тебя обставить?»
У капитана Джеймса был, наверное, свой, неизвестный Кингу путь в проливе.
Но много раздумывать не приходилось. Надо было догонять соперника. Тем более, что и он теперь прибавил лиселей. Они уже ловили ветер на фор-брамселе «Капитана Кука». «Э, нет, так не пойдет!» — разозлился Кинг и снова принялся вгонять в пот своих моряков.
— Фор-трюмсель ставить! Грот-трюмсель ставить!
Далее последовали команды, уточняющие, кому из матросов что делать при установке трюмселей — «небесных» парусов.
Пока моряки поднимали фалами верхние паруса, Дэниэл Кинг все смотрел вперед, на «Капитана Кука». На нем трюмсели были подняты еще раньше, и у Кинга появилась надежда на то, что он теперь обязательно догонит соперника и покажет ему с кормы конец бакштова. Капитан Кинг стал было обретать душевное равновесие, видя, как все ближе становится клипер Генри Джеймса. Но тут с салинга вахтенный доложил:
— «Меченый Мавр» — за кормой!
Ох уж этот «Мавр»! Кинг быстро обернулся, глянул в подзорную трубу. Во всем великолепии, при полной парусной оснастке, похожий издали на огромное белое облако, наседал на них корабль Гарри Стоуна.
Как тут было не разозлиться! Дэниэл Кинг в сердцах сплюнул, плевок ветром закинуло на полу его сюртука…
— Тысяча чертей! Эванс!..