— Есть цель! — раздался наконец голос вахтенного радиометриста. — Пеленг тридцать пять, дистанция…
Командир, скинув для удобства меховую шапку, приложился лбом к резиновому тубусу контрольного прибора. На экране отчетливо проступала маленькая метка, которая вспыхивала ярким зеленым глазком всякий раз, как только ее касался беспрестанно вращавшийся луч развертки. А чуть в стороне от нее располагалась область сплошной засветки, которую давала зона сильного дождя.
Шкрябин уже не сомневался, что «голубая акула» пересекла линию государственной границы и начала углубляться в советские территориальные воды. Считанные секунды оставались, чтобы принять решение. Командир порывисто шагнул к прокладочной карте.
— Курс на сближение? — нетерпеливо подсказал Волохов.
— Ни в коем случае, — отрезал командир.
— Но ведь упустим.
— Обязательно, если спугнем. Яхта окажется за пределами территориальных вод гораздо раньше, чем мы успеем перехватить ее. — Шкрябин приказал Кустовому проложить курс в зону дождя.
Менее чем через полчаса по надстройке, по лобовым стеклам забарабанили тяжелые капли, и вскоре на корабль всей мощью обрушился холодный ливень. Видимость ухудшилась настолько, что даже волнорезные щиты на полубаке стали еле различимыми. В серой мгле океан будто соединился с небом: все на свете перемешалось, спуталось в немыслимой толчее дождя и ветра.
Но более подходящей погоды Назар Петрович и желать не мог. Она, как нельзя кстати, помогала ему осуществить намеченный план. «Лишь бы незамеченными дойти до точки поворота, — подумал командир, — а там уж, как говорится, дело техники… Сам Нептун поможет».
И тотчас, как бы угадав его мысли, Кустовой громко выкрикнул:
— Время поворота!
— Рулевой, — подал команду Шкрябин, — циркуляция влево. Ложимся на курс двести восемьдесят.
Сторожевик начал выходить из зоны дождя. За лобовыми стеклами снова прояснилось.
Метристы засекли яхту в одном из проливов между островами. Уходить ей было уже поздно: сторожевик появился со стороны открытого моря.
Шкрябин рванул рукоятки машинных телеграфов на «самый полный».
— Вахтенный офицер, — распорядился командир, — дать семафор на судно: застопорить ход, лечь в дрейф.
— Есть, — отозвался тот и передал распоряжение сигнальщику.
— Теперь не уйдет, — торжествовал Волохов. — Прошу разрешения, товарищ командир, готовить катер к спуску.
Командир ничего не ответил, дав тем самым понять, что рано еще праздновать победу. Спустя несколько минут Волохов и сам в этом убедился. Яхта начала уходить.
Настойчиво зазуммерил телефон. Шкрябин выхватил массивную трубку из зажимов и услыхал чуть хрипловатый, простуженный голос своего давнишнего друга инженера-механика Хлопова.
— О подшипниках не забыл, командир?
— Сколько времени даешь?
— Минут тридцать, Назар Петрович.
— Спасибо и на том. Только чуть добавь оборотов. Очень нужно.
Вглядываясь в экран репитера, командир заметил, что расстояние между кораблем и яхтой медленно сокращается. Это его успокоило.
Минут через десять «голубая акула» оказалась в зоне артогня. Шкрябин хотел было дать команду произвести предупредительный залп из носовых орудий, но яхта вдруг резко изменила курс и устремилась к одному из островов. И Назар Петрович сдержал готовую сорваться с языка команду. Он глядел через лобовое стекло на темный силуэт яхты и мучительно пытался понять, что же задумал ее капитан. Стрелять в сторону острова командир не решился. На это, видимо, и рассчитывал его противник. Капитан «голубой акулы» навязывал Шкрябину свой вариант игры…
«Ах ты каналья!.. — вдруг осенила догадка. — Ну да ладно, поглядим, кто кого…» И потребовал, нетерпеливо пощелкивая пальцами:
— Валерий Кузьмич, лоцию, быстро!
Выхватив из рук помощника довольно объемистую книгу, Шкрябин принялся торопливо перелистывать страницы. Отыскав нужное место, забегал глазами по строчкам. Потом задумался, постукивая пальцами по штурманскому столику.
Приняв окончательное решение, командир вдруг перевел машинные телеграфы на средний ход. Надсадный рев дизелей стих, стал умиротворенным, ворчливым. Сторожевик пошел медленнее, позволив тем самым яхте беспрепятственно удаляться к острову.
— Да что там, совсем свихнулись? — недоумевал помощник. — Они же сейчас врежутся в берег!
— Не врежутся, Валерий Кузьмич, — обронил командир. — Надо более внимательно изучать лоцию.