Когда над крышей гостевого дома поднимается солнце, появляются первые покупатели, желающие получить самые лучшие и свежие продукты. Желто-зеленый бетель выложен ровными рядами, из которых торчит обрывок картона с предполагаемой ценой для любителей поторговаться. Венчают все прилавки ананасы, источавшие неповторимый аромат, смешивающийся с запахом пота и табачного дыма. Старухи со сморщенными лицами, напоминающими кокосовые орехи, которые они продают, раскладывают всевозможные виды зелени, папоротников, капусты и съедобных листьев самого разного вида, разменивая деньги у соседей и покупателей.
Здесь же играют дети, канючащие у своих родителей леденцы на палочках, которые продают в конце торговых рядов. За прилавком стоит юный худенький продавец, торгующий предметами роскоши — сладостями, штучными сигаретами и шариками, которые он надувает с таким усердием, что его впалые щеки увеличиваются и начинают достигать оправы его дешевых темных очков. Затем он выпускает шарик, и тот, вращаясь в воздухе, падает на землю, чтобы стать добычей самого ловкого из ребятишек. Он улыбается, наблюдая за их восторгом, и начинает показывать карточный фокус группе изумленных стариков, которые тут же упрашивают показать его еще раз.
Я отхожу за гору ямса и из этого укрытия слежу за тем, что будет происходить дальше. Руфь обваливает куски курятины в муке и опускает их в кипящее масло, где они, шипя и булькая, покрываются золотистой корочкой. Эллен в это время погружает чипсы в масло, кипящее в другом котелке. По мере того как запах жареной курятины начинает распространяться по рынку, все покупатели и продавцы поворачиваются в нашу сторону. «5 долларов и ни центом больше» — гласит надпись над нашим прилавком. Ротозеи то и дело останавливаются рядом полюбопытствовать, что еще новенького появилось на рынке. Наше предприятие у всех вызывает интерес, но пока никто не спешит расстаться со своими деньгами. Может, просто никто еще не проголодался?
И тут из ворот гостевого дома появляется неподражаемый механик Джеффа Ноб. Он сразу же направляется к прилавку и обращается к Этель. Она расцветает в улыбке и начинает складывать чипсы в кулек, свернутый из газеты. Затем осторожно укладывает сверху хрустящую куриную грудку и вручает все это Нобу. Тот отдает ей пятидолларовую купюру, берет кулек и направляется к дереву, растущему у причала.
Все сосредоточенно следят за тем, как он откусывает первый кусок. Однако Ноб, истинный игрок в покер, не позволяет отразиться на своем лице ни единому чувству, так что его зрители даже не могут догадаться, нравится ему или нет. Он откусывает второй кусок и медленно его пережевывает. К нему подходят три любопытных малыша, которые усаживаются рядом, не спуская с него глаз. По прошествии десяти минут Ноб доедает последний кусок, аккуратно сворачивает бумагу, кладет ее на землю и смотрит на женщин за прилавком. Эллен с отсутствующим видом держит цыплячью голень, Этель стоит, уперев свои пухлые руки в бока, и обе не сводят глаз со своего первого покупателя.
— Вкусно, — кричит Ноб. — Вкусно счур.
Женщины расплываются в улыбках и бросаются к котелкам. Через несколько минут появляется покупательница в цветастом платье и белых туфлях на высоких каблуках. Она осторожно извлекает пятидолларовую купюру из сумочки и вручает ее Эллен.
— Цыпленок и чипсы от «Цыплят Уилли», — просит она, оглядывается и смущенно хихикает.
Потом удаляется, покачивая бедрами и держа свою добычу высоко над головой, под свист и пронзительные выкрики.
В результате все оказывается настолько успешным, чего я не мог предполагать даже в самых смелых своих мечтах. Перед «Цыплятами Уилли» выстраивается целая очередь. Когда цыплята заканчиваются, люди начинают покупать просто чипсы, пока и те не подходят к концу. Этель и Эллен лучатся от счастья. Сжимая в руках пачки синих пятидолларовых купюр, они качают головами и хохочут до тех пор, пока раскаленное масло не начинает угрожающе выплескиваться из котелков.