Выбрать главу

А за окном вырастут сугробы, снег продолжит идти, идти и скоро засыплет весь город под крыши… И белые хлопья перестанут метаться испуганными птицами, а спокойно осядут. И станет тихо, как случается только после снегопада… Будет единственное в году лениво–сонное воскресенье. Мы будем пить кофе. Мы будем вдвоем.

ОКНО В ОДИНОЧЕСТВО

Довольно странно, вы не находите?

Люди не могут жить поодиночке, они предпочитают общество «себе–подобных». Если «себе–подобные» не находятся, человек заводит домашнее животное. Собаку, кошку, крысу… иногда черепаху. C кошками–собаками все более или менее понятно: они умны, активны, часто искренне влюблены в своих хозяев, идеально подходят на роль эрзац–семьи — к ним вполне возможно относиться как к собственным детям. Но от мысли о том, что кто–то рискует завести черепаху, если честно, меня бросает в дрожь. Вдумайтесь только! Среднеазиатские черепахи живут до семидесяти лет; в неволе, при хорошем уходе — примерно столько же. То есть вы, скажем, уже умерли, а она продолжает жить, переходит по наследству к вашим детям, потом внукам… Отправляется в приют для животных. И опять продолжает жить. И ей на вашу кончину, между нами говоря, плевать, ей нет разницы, из каких рук принимать еду. Человеку же довольно сложно примириться с мыслью, что его (понимаете, его!) домашнее животное останется после. Что оно будет пить, есть, справлять естественные нужды так же спокойно, будто его прежнего хозяина и не было в природе.

Но это только одна сторона медали. Вторая — вы им, черепахам, в глаза когда–нибудь заглядывали? Черные презрительные щелки по–монгольски раскосы и страшны всезнающим пониманием. Начинаешь подозревать заточенный в кожистом неповоротливом теле холодный недоброжелательный ум, от террариума отходишь в смятении. Долго преследует мысль, что черепаха про себя посмеивается над глупыми людишками, только виду не подает.

Хотя, может быть, бред…

Буква «А». «Айвенго», «Аэлита», «Алые паруса», «Алиса в стране чудес», «Анна Каренина», «Анна на шее»… А…

А вот сегодня первый день отпуска. С утра позволила себе понежиться в постели подольше, потом со вкусом принимала душ. Завтракала. Смотрела в окно — умытая ночным дождем листва налилась зеленью. От нее даже через стекло пахнет чистотой и свежестью. Всегда любила ивы. Солнце уже поднялось высоко, небо после гроз и серости последних дней кажется неестественно голубым… По улице с утра пораньше прогуливался пьяный сосед, отмечал, значит, субботу. Пел песни, приставал к прохожим, всех женщин, вне зависимости от возраста и внешности, величал красавицами и звал уединиться. Потом, отчаявшись отыскать родственную душу, в гордом одиночестве проследовал в кусты, где и заснул сном праведника… Потом мимо окон провели на прогулку собак, двух огромных черных водолазов. Те махали хвостами и радостно гавкали, обнюхивая каждого встречного…

Буква «Б». «Белое безмолвие», «Большие надежды», «Белый Бим Черное ухо»… Что еще?

Бежала сегодня в магазин, сломала каблук. Все бы ничего, только денег на ремонт босоножки нет. Ладно. А вот прочитала недавно рассказ…

Сейчас за окном темно, полная луна, облаков не видно, звезды городские тусклы, на часах половина третьего. Кузнечики орут. Ночник маленький, такой еще, в розетку вставляется, сам — как прозрачный камешек, внутри всякие травинки, сухие цветы напиханы. Свет дает розовый и тусклый. В этом свете по углам горбатятся тени, под столом — глухая темень.

Вот фильм смотрела. Про мужчину, который умер и не заметил этого. Днем бы сказала: заезженный сюжет, много раз использован, куча фильмов и рассказов на эту тему… Ночью сижу и думаю. Вот так — р-раз! — и кирпич на голову. Или еще что–то. Ночью все выглядит иначе. Вон та тень в дальнем углу от шкафа похожа на костлявую лапищу скелета из фильма ужасов. Тянется, тянется…

Буква «В». «Выше стропила, плотники!» Больше не могу вспомнить…

Вот что это там, за окном? Светлячки? Такие огоньки, синие и зеленые, мельтешат в листве ивы. Ива темная, старая, скрипит… А ветра–то и нет. Тогда что скрипит? Не ива?.. Все равно не по себе. Скрипит и скрипит. И еще скребется. На кухне кто–то скребется. Сходить посмотреть?..