– Тебя мучили, Эван. Ты страдаешь. Это не одно и то же.
– Скажи это всем тем психиатрам, которые поставили мне такой диагноз, – я пытаюсь улыбнуться, но не очень с этим справляюсь. Смотрю на неё и медленно говорю: – Ты знаешь обо мне достаточно, чтобы понять, что я чокнутый.
– Чокнутый, – кивает Алина. – Но вполне понятно, почему ты такой. Ты через многое прошёл, и сейчас у тебя нелёгкие времена. Твоя работа, должно быть, невероятно напряжённая, даже когда всё идёт хорошо. Я думаю, что быть чокнутым при таких обстоятельствах – это норма, а не сумасшествие.
Я никогда не думал об этом в таком ключе. Полагаю, моя работа может быть немного сложной, но я никогда не считал её морально тяжёлой. Фактически, это работа заставляет меня держать себя в руках. А всё остальное, что происходит в жизни, меня из себя выводит. Однако я не собираюсь с ней спорить. Просто хочу, чтобы она согласилась остаться.
– Так ты останешься? – спрашиваю я.
Она смотрит на свою руку, которой всё ещё сжимает моё колено. Медленно поворачивается ко мне, изучая меня долгие минуты, пока раздумывает.
– Хорошо, – наконец, решается она. – Я останусь на неделю. После этого я вернусь домой, и мы оба ещё раз подумаем.
– Меня это устраивает, – вообще-то, идея её ухода через неделю заставляет мой желудок сжаться, но я с этим справлюсь. Неделя – достаточное время, чтобы заставить её передумать. – Но ты останешься на всю неделю, верно? И ты не можешь передумать.
– Не передумаю, – соглашается она.
Я действительно хочу, чтобы это сработало.
Глава 16
Ошеломляющее открытие
Этот винный магазин просто отвратителен.
Мои ботинки прилипают к полу и, когда я отрываю ноги от пола, издают ужасный скрипуче-царапающий звук. Повсюду видны серые следы всех тех, кто здесь был раньше, и мне интересно, сколько из них следов блевотины. Это просто омерзительно.
Подумываю совсем отказаться от своего плана, но в итоге решаю этого не делать. Мне хочется как следует разглядеть этого парня. Если он сделал то, что я думаю, я хочу перед тем, как убить, хорошенько его рассмотреть.
Сразу после четырёх часов слышу, как звенит маленький колокольчик на двери, и входит Джеймс Марино.
– Доброе утро, Джимми, – говорит владелец магазина, посмеиваясь.
– Пошёл ты, Мак.
– Просто пытаюсь быть дружелюбным!
Я притворяюсь, что изучаю бутылки дешёвого блендированного скотча20 и наблюдаю через тёмные солнцезащитные очки за Джимми. Несмотря на тонкие седые волосы и впалые щёки, в нём всё равно можно разглядеть схожесть с Алиной. Его глаза, хоть и ввалившиеся, имеют тот же цвет, что и её, и кое-что в том, как он стоит, тоже кажется знакомым.
Он сразу же направляется к полке, полной виски, рядом с тем местом, где стою я, и хватает бутылку Джима Бима21. Он не обращает на меня внимания, бормоча что-то о том, что владелец магазина взвинчивает цену, и несёт свою покупку к кассе.
– На доллар дороже, чем вчера, – его жалоба игнорируется, и он бросает на прилавок несколько купюр.
– Подписывайся на лотерею, – говорит Мак. – Победитель будет выбираться каждый день.
– Какого хрена, – брюзжит Джимми. – Это так ты хочешь компенсировать свои блядские цены?
– Я здесь только работаю, Джимми. Ты это знаешь.
Джимми наклоняется над обрывком бумаги, который ему протягивает Мак, и, прежде чем засунуть его в картонную коробку возле кассы, что-то на нём строчит. Потом, не сказав больше ни слова, выходит.
Тянусь за ближайшей бутылкой и ставлю её на прилавок.
– Это всё? – спрашивает Мак.
– Да, – поправляю я на носу солнцезащитные очки.
– Лекарство от похмелья, да? – хихикает Мак.
– Что-то в этом роде, – говорю я с улыбкой. Мне очень не хочется, чтобы мою внешность слишком легко могли узнать. Но и не хочется выглядеть так, будто я пытаюсь замаскироваться, что только заставит людей смотреть пристальнее.
– Хочешь поучаствовать в нашей лотерее?
– А какой приз?
– Подарочная карта на двадцать пять долларов.
– Конечно, – я ставлю абсолютно неразборчивую закорючку и засовываю листок в картонную коробку.
– Удачи! – окликает меня Мак, когда я выхожу.
– Тебе тоже, – отвечаю ему, и дверь за мной со стуком закрывается.
Джимми нигде не видно, но я полагаю, что он возвратился в свою квартиру. Он получает пособие по инвалидности из-за травмы спины и не слишком часто выходит. Бросаю дешёвое пойло на пассажирское сиденье «вольво» и уезжаю.
Я не еду далеко. В нескольких кварталах отсюда есть парк, и для того, чтобы убить время, это такое же хорошее место, как и любое другое. Я не хочу задерживаться допоздна, хотя Алина сказала, что прежде, чем переехать, ей нужно пару дней, чтобы привести свои дела в порядок.