— Знаешь что, Олег, мне здесь не нравится, — вполголоса сказала Лена.
— Полностью с тобой согласен. Впрочем, если тебя устроит река, то до нее тут совсем недалеко. Двинулись?
— Если ты не против, — согласилась Лена.
Опять замелькали огромные сосны. Щебень на поворотах летел из-под колес, словно пули. В открытые широкие окна врывался тугой, напоенный ароматами согретой солнцем сосновой смолы воздух. Спустя несколько минут впереди, в просветах, замаячили какие-то строения, и Олег снизил скорость. Свернув влево, будто зная дорогу наизусть, он уверенно повел машину в сторону от небольшой деревни, и вот уже открылась широкая гладь реки. Прямо по поросшему редкой травой песчаному склону они спустились почти к самой воде. Пустынный безлюдный берег. Ржавый, давно позабытый буксирный катер, наполовину вылезший на песок, словно, устав от тяжкой работы, решил отдохнуть, да неугомонные чайки над быстрой рекой.
— Ну, как тебе это место? — спросил Олег, не выходя из машины.
— Здорово! А где здесь можно переодеться?
— Где угодно! — рассмеялся Олег. — Если очень стесняешься, то можешь прогуляться до кустиков, а нет — прямо в машине. Кроме меня, за тобой тут никто подсматривать не будет.
— А ты что, вуайерист? — улыбнулась в ответ Лена.
— Как и всякий мужчина. Грех отводить взор от восхитительного женского тела. В особенности если ты уже заявил определенные права на эту женщину.
— А ты уже их заявил?
— Мне кажется, это даже не подлежит сомнению!
— В таком случае получай! Сам напросился! — воскликнула Лена и, отбросив стыдливость, выпорхнула из машины, начала неторопливо раздеваться, стараясь делать это по возможности грациозно и дразняще.
Олег едва не заскрипел зубами, но только покрепче сжал руками баранку. Когда на Лене не осталось ничего, он внезапно севшим голосом спросил:
— Где же ты такому научилась, красавица?
— Нигде, само собой так получилось, или ты не этого хотел?
— Вот доведешь ты меня до греха! Овладею тобой прямо здесь, на травке! — прорычал, борясь с собой, Олег и начал выбираться из машины.
— Это если только поймаешь! — воскликнула Лена и стремглав бросилась к воде.
Подняв целый фонтан брызг, она с разбега прыгнула в воду, оглушительно взвизгнула, ощутив холодный удар не прогревшейся бурной реки, и быстро поплыла прочь от берега. Олег, срывая с себя одежду, устремился за ней.
Догнал он Лену только метрах в ста от берега. Оглянувшись на приближающегося Олега, она тут же свернула и поплыла по течению, давая отдых немного уставшим мышцам. Поравнявшись с ней, он, отфыркиваясь, словно тюлень, сказал:
— Поворачивай к берегу, вода прохладная.
Лена послушно свернула. Выбравшись из воды, Олег набросил на нее широкое полотенце, тщательно растер и, пока она еще немного подрагивала, согреваясь, развернул на траве возле машины широкое полотнище.
— Ложись! Грейся! Загорай! — приказным тоном бросил он Лене и начал натягивать на мокрое тело плавки.
У Олега все оказалось с собой: и пляжный зонт, и крем для загара, Лена только удивлялась, когда он это успел загрузить в машину. Согревшись, она ненадолго задремала и очнулась от острого чувства одиночества. Открыв глаза, Лена не увидела рядом с собой Олега. Растерянно озираясь, она поднялась на ноги, только теперь заметила его. Он сидел на рубке буксира и смотрел на реку. Отрешенный, задумчивый, неподвижный, словно изваяние, Олег показался ей бесконечно одиноким и в то же время очень близким. Очень медленно, стараясь не потревожить, она приблизилась к ржавому борту, но все равно он то ли услышал, то ли почувствовал ее. Резко поднявшись, он шагнул к ней, легко спрыгнул на песок.
— Проснулась?
— И проголодалась, — ответила на незаданный вопрос Лена.
— Пошли перекусим и погуляем немного.
Солнце неторопливо подбиралось к зениту, когда Олег вместе с Леной поднялись на берег. Сонная деревушка в отдалении почти скрывалась за деревьями. Лес подступал почти к самой реке. Высокие обрывистые берега сжимали ее в тесных объятиях, заставляя стремительно мчаться между кручами. Река размывала берега, пытаясь расширить себе путь, каждый год в половодье отвоевывая метр за метром, обрушивая деревья, вырывая с корнем кустарники. На высоком утесе высились две сосны. Одна — чуть поодаль от края, а вторая, с обнажившимися корнями, лишь каким-то чудом удерживалась над обрывом. Лена, не осознавая почему, повернула к ним. Поднявшись к огромным деревьям, она поняла причину. Невзирая на то что между соснами было более метра расстояния, они переплелись между собой не только ветвями, но и корнями. Даже стоя совсем близко, невозможно было определить, чьи именно корни беспомощно висят над водой. Невольно создавалось впечатление, что деревья, обнявшись, застыли над рекой и удерживают друг друга от гибели. Спасают, помогают выстоять и погибнут, когда придет время, вдвоем, в один и тот же миг, так и не разомкнув объятия, рухнут с обрыва в кипящую темную воду, чтобы навсегда так и остаться вместе, как и жили всю свою долгую жизнь.