Он взял меня на руки. Под спину и под колени, прижимая к сердцу так, что я сам почувствовал, что не один взволнован. Держал легко, будто благородная кость и крепкое мясо самурая ничего не весит.
– Ну, ну... – подбодрил он. – Чего ты там хочешь сказать?.. А оно точно будет цензурно?..
– Поставь меня немедленно! – честно говоря, я все ругательства растерял. Даже не от возмущения, от изумления.
– Да ладно, разве тебе не нравится?
– Я тебе не хрупкая дева, которая может на татами ноги поранить! – а вот теперь пришло и возмущение.
– Да я заметил, – он перебрал пальцами, будто прощупывал мои бока. Я снова вспыхнул. – Хорошее такое, качественно тренированное мяско. А, может, мне так больше нравится? Такой растерянный, раскрасневшийся, в моих руках... – он начал ходить по комнате, слегка покачиваясь, будто разыгрывая сценку с корабликом в море. И я был за корабль. – Я больше люблю, когда партнёр по танцам в моих руках, а не напротив дрыгается. Точно на ногу не наступит.
– Отпусти сейчас же! – я рванулся из рук Сёриша, словно от огня. Щеки вновь полыхали, сердце колотилось, и мне казалось, что я сейчас просто сгорю от смущения.
Потому что мне были приятны эти слова. И нравились его объятия. И признать это было сложнее, чем сказать Сёрише о своем желании.
Он со вздохом поставил меня на пол, слегка наклонил голову набок, как бы спрашивая – ну, что опять не так? Даже приоткрыл рот для того, чтобы сказать это вслух... Но в этот момент сёдзи с грохотом распахнулись, впуская в комнату солдат с обнаженными мечами.
Болью по сердцу полоснул взгляд учителя. Я знал, что он видит – меня в объятиях чужеземца, раскрасневшегося, полуодетого. Но все равно разочарование в его глазах ударило под дых тяжелой дубиной.
– Взять его.
Сэнсей только поджал губы, ничем больше не выразив свое неудовольствие. Но я опустил голову, признавая свою вину.
– Вау, человечки с палочками! – послышался обрадованный голос Сёриша. – Сур-р-ровые! Люблю таких. На обед - особенно.
Он сделал плавный шаг вперёд, растопыривая руки. Я не знал, какое оружие в них должно появиться, но допустить этого было нельзя.
– Сёриша, – даже голос звучал как-то блекло и устало. – Не надо.
Он обернулся, приподнимая брови в легком недоумении – о чем ты? Они мне не соперники... Я встретил его взгляд прямо и уверено, чуть заметно покачал головой.
– Не надо. Это моя вина, и мой долг – принять наказание.
Он бросил задумчивый взгляд на окно, вздохнул.
– Моя вина, недоглядел. Мог бы их заметить раньше, они же топали, как стадо слонов. Но увлёкся, увлёкся. Видишь, какое ты влияние на меня оказываешь! Совсем голову потерял, – он ткнул в мою сторону пальцем. Ни сенсей, ни солдаты почему-то не двигались. – Пойдём посмотрим, что у вас тут за наказания... Связывать будете?
– Самураю не нужны оковы, его оковы – его честь, – спокойно ответил сенсей, глядя мимо меня. – Но предавший однажды предаст и снова. А тебе, чужеземец, и вовсе никакой веры нет. Верёвки!..
Я вздрогнул от слов сэнсея, как от удара, бросил короткий взгляд на Сёрише, безмолвно прося прощения... И закрыл все чувства глубоко внутри себя. Спокойное лицо, равнодушный взгляд, чуть презрительная усмешка в уголках губ – в спину мне упирались острия двух мечей, словно я был так уж опасен, что одного клинка мне мало.
Я сам протянул запястья под веревки. Не отвел глаз и от взгляда учителя. Я не отрицаю своей вины. Но ни о чем не жалею.
Связывали меня старательно, затягивая узлы до предела. Я надеялся только, что Сёриша не воспримут всерьёз, и он сможет уйти – позже. А что до меня...
Оковы самурая – его честь.
– Эх... – Сёриша мечтательно вздохнул. – Обычно, когда меня берут в плен, это плохо заканчивается. Для пленителей.
– Прикройся, лучше, распутник, – покачал головой сенсей. Его угрозами не проймёшь.
– А вас что-то смущает? – ёкай подался вперёд, округляя глаза.
– Мы не будем оскорблять взгляд горожан вашей отвратительной плотью, – строго сказал сенсей.
– Так уж и отвратительной, – пробурчал Сёриша, но всё-таки сам завязал оби. Какие-то границы у него всё же были, хотя и не похоже. Руки ему связали с меньшей тщательностью, что утешало.
Нас вывели из дома, вокруг уже собралась толпа. Все видели, как в мой дом вбегает отряд солдат, никто не смог сдержать любопытства, как так, благородный лорд... Слышались боязливые шепотки, на нас показывали пальцем.
Я расправил плечи и вскинул голову, глядя на зевак с веселой снисходительностью. Их взгляды были разными – любопытными, жадными, жалостливыми. Но я стряхивал их все чуть заметным движением плеч. Им ли сравниться с ёкаем?
Вот уж от чьего взгляда мне никогда не хотелось отряхнуться.
Сёриша беспечно улыбался и вертел головой, его ткнули мечом, чтоб успокоился, сердце кольнуло... Но острейшее лезвие не смогло прорезать даже кимоно. Стало немного легче – стоило ли сомневаться, что для ёкая это лишь игра? Наверняка ему ничего не стоит испариться из оков, словно и не было его там никогда. Я вновь улыбнулся уголками губ. Путь до темницы, который должен был стать для меня дорогой позора, запомнился лишь насмешливым фырканьем Сёриша, да отведенным в сторону взглядом сэнсея. Всех прочих для меня просто не существовало.
* * *
Мастер Хан отвел глаза в сторону. Даэ... Ученик, предавший принципы, впустивший в дом чужака и разделивший с ним ложе... Тот, на кого следовало взирать с презрением. Но Хан не мог сейчас не гордиться им. То, как он шел, как смотрел... Веревки не выглядели знаком позора и недоверия. Он казался императором среди новобранцев. Его лучший ученик... Лучший, но отныне потерянный.
И это тоже вина сэнсея.
* * *
Я спокойно смотрел, как движется пыль в лучике света закатного солнца. На руках – кандалы от запястья до локтя. Цепь уходила в стену, не позволяя лечь или даже присесть. На дне каменного мешка – остатки соломы, что стелили военным пленникам, а не предателям. Слева – железная дверь. Справа, под потолком – небольшое окошко. В голове было удивительно пусто. Я должен был терзаться муками совести или же досадовать на глупую случайность, приведшую случайного наблюдателя под мои окна именно сегодня... Но ничего этого не было. Я просто смотрел на пылинки, пляшущие в солнечном луче и совершенно ни о чем не думал.