Сердце Тами вновь подпрыгнуло. Поистине хорошие новости!
Кип подмигнул ей поверх листа бумаги и продолжил:
– «На членов моего комитета произвели благоприятное впечатление ваша увлеченность и изобретательность вашей группы, которая предложила программу интеграции для всех возрастов, начиная с первого класса и заканчивая высшей школой. Мы уделяем особое внимание разработке аналогичной стратегии в каждом штате, и ваши школы послужат флагманами мирного сосуществования. Я с нетерпением жду возможности встретиться с вами лично».
Кип постучал по странице:
– И хотя отпечатка лапы нет, письмо подписано пресс-секретарем Твайншафтом от имени Пятерых.
А потом Тами визжала и прыгала по коридору, и Кип прыгал вместе с ней. Он вовлек в празднование Ремилла, а Тами обняла вестника и поцеловала в щеку. Голубь тихо, щебечуще рассмеялся, поэтому она поцеловала его и в другую щеку.
Покраснев, вестник сделал изящный жест и исчез, выразив надежду на повторную встречу.
Кип спросил:
– Чем я могу помочь?
Тами импульсивно предложила:
– Войдете в комитет по планированию?
Он стукнул себя в грудь:
– Уже вошел.
Директриса сомневалась, что от уборщика будет много пользы, но энтузиазм Кипа был заразителен.
Словно подтверждая это, он схватил ее за руки и закружил в импровизированном вальсе. Широкий в плечах, с массивным торсом, он двигался легко и проворно. Тами засмеялась, а он просиял так, будто именно этого и добивался.
– Я слышу, как кто-то идет, – пропел он.
И перед ними предстала грозно подбоченившаяся миссис Дабровски.
– Кип, негодник! Отпусти директора Риверсон!
Кип приблизился к миссис Дабровски, в последний раз крутанул Тами, а затем ухватил ее секретаршу и помчал по коридору, невзирая на протесты. Он переключился на энергичную польку – причем Флути Дабровски не составило труда за ним угнаться, – и наконец объявил:
– У нас праздник.
Миссис Дабровски остановилась и оглянулась.
– Нас выбрали? – спросила она у Тами.
Тами широко раскинула руки:
– Да!
Снова последовали вопли и объятия, и Тами с удивлением обнаружила, что плачет. Она так много работала ради этого, так сильно этого хотела. И теперь это действительно произойдет.
– Амаранты приедут сюда, в наш городок. Ах, надеюсь, им тут понравится.
– Что им может тут не понравиться? Это самый красивый уголок на свете! – Флути похлопала ее по плечу и решительно заявила: – У нас они найдут то, чего нередко были лишены. Теплый прием.
Глава 2
Инициатива Элдербау
Хмуро взглянув на одиноко мерцающую бумажку с назначением Мелиссы, глава Управления Ингресс округа Перч спросила:
– Что все это значит?
И хотя ответ находился прямо перед глазами у спрашивавшей – судя по медной табличке на столе, это была наблюдатель Кортни Барр, – Мелисса неловко объяснила свое внезапное появление:
– Я приехала в рамках Инициативы Элдербау, чтобы провести первоначальную оценку домохозяйства Риверсонов в Арчере. Они мои родственники и согласились принять меня по просьбе моего биологического отца. Я поживу с ними, пока буду учиться во Флетчинге, в колледже Беллуэзер.
– Это я вижу. – Внушительная крупная женщина с седыми, стального оттенка волосами взяла в руки листок и подняла брови. – Но, судя по дате и времени, этот план был разработан в спешке. Почему?
– Мисс Тамико Риверсон, двадцати девяти лет, недавно посетила педагогическую конференцию школы Нью-Сага в качестве кандидата на участие в проекте Хисоки Твайншафта по модернизации школ. Там она привлекла внимание одного из организаторов, который отметил ее в системе.
– Она – незарегистрированный наблюдатель?
– Если так, я защищу ее.
– Ваш класс, наблюдатель Армстронг?
Мелисса расправила плечи:
– Боец.
Воздев костлявый палец, женщина отодвинула стул и вышла из комнаты.
Оставшись в одиночестве, Мелисса с усилием вздохнула. Подобные вещи всегда давались ей с трудом. И то, что наблюдатель Барр оказалась человеком суровым и напрочь лишенным дипломатического обаяния, не облегчало дела. Мелисса заерзала на стуле, теребя непривычную одежду. В джинсах было удобно, но ей не хватало плотно прилегающей туники и тяжелого пояса с оружием. Ее группа целыми неделями тренировалась в легких доспехах, и без них она чувствовала себя голой. Однако хуже всего были сандалии. Пусть она родилась и выросла в Калифорнии, но пляжные тапочки не для наблюдателей.