Смотреть на Ганна было жутковато. Особенно на левую сторону физиономии - сырая котлета, да и только. Впрочем, когда начали умывать над тазиком, беглец пришел в себя, начал бормотать и ругаться вполне членораздельно, следовательно увечья были легкой тяжести. Крепкомордый полит-координатор попался.
- Заткнулся живо! - гаркнула Катрин.
Ганн глянул на нее, на наручник, и вновь сомлел.
- Поехали в штаб, - злобно сказала Катрин. - В бесчувственном виде он меньше тошноты вызывает.
- Постой, ты ж вообще мокрая и это... запачканная, - спохватился Дугов. - Да и он тоже.
- Да и хер с ним. Не на бал направляемся.
- Нет, это, Екатерина Олеговна уж ни в какие ворота, - Лисицын расстегивал свою шинель. - Не хватало только простудиться. Давайте-ка хоть сверху сухое накиньте.
- Жакет промокший по весу как кираса, - признала шпионка. - Но наручник отстегивать нет желания - подопечный еще тот резвун.
Жакет с нее попросту срезали - "попутчики" орудовали кинжалами шустро. В накинутой на плечи офицерской шинели, на пару с Дуговым выволакивая к машине вялого пленника, шпионка окончательно согрелась.
Загрузились на заднее сиденье, пара автоматчиков вскочила на подножки, анархист оседлал багажник.
- В Смольный, - скомандовал Лисицын с переднего сиденья. - Только не гони, людей растеряем.
- Соизмеряю, - заверил Колька, оглянулся, оценил физиономию арестованного и сделал логичное предположение:
- Укусить вас хотел, да, товарищ Катерина?
- Почти. Коля, езжай, не выводи из себя, - нервно попросила шпионка.
Чуткий водитель кивнул, "Лорин-Дитрих" на удивление ровно тронул с места.
Катрин пыталась успокоиться, но не очень получалось. Доставали мысли сугубо сюрреалистические, типа прыжка всем автомобильным экипажем куда-нибудь в меловой период, на берега теплого болота с меланхоличными диплодоками и любознательными крокодилами-антропофагами. Завернутый в пальто Ганн явно пришел в себя, и, хотя дергаться не пытался, совершенно неясно, что у него на уме. Хотя, конечно, чип у полит-координатора явно индивидуальный, крупные объекты с собой не потянет. Лоуд как-то упоминала, что в недалеком будущем изобретут развлекательные "попрыгунки", которые почти сразу и запретят в силу полной "ненужности, аморальности и опасности для здоровья". Но в каком варианте будущего это произойдет и не враки ли это вообще, оставалось неясно - оборотень частенько несет всякое-разное, не затрудняя себя объяснениями и достоверностью. Но получается, басня об индивидуальных чипах вполне себе правда.
Все ж какая дрянь эти "прыжки". Особенно в компании неадекватов типа полит-координаторов.
Притормаживая перед мостом, Колька обернулся и нахлобучил на голову шпионки свою шоферскую фуражку.
- Ловко, - удивилась Катрин. - С чего такая галантность?
- Ветерок, считайте, вообще ноябрьский. А у вас голова влажная. Волосы жалко, потому как красивые, - объяснил рыцарственный гонщик.
Ветер, действительно был холодноват. И вообще Катрин была сыта северной столицей по горло.
Прибытие следовательской группы в Смольный не осталось незамеченным. Когда конвоировали задержанного шпиона-попрыгуна многолюдными коридорами, следовательскую группу опережал слух: отдел Островитянской еще одного подрывника поймал! По лестнице едва пропихались - народу сбежалось уйма.
- Мало вы его измордовали, - сетовал седоусый красногвардеец. - Таких на месте стрелять надо.
- Только после окончания следствия, - отрезала Катрин. - Пусть рассказывает.
- Так тоже верно, - признал рабочий. - Ну, Орготделу виднее. Дожимайте его, змея мелкого.
- А он чего, из офицеров? - крикнул с верхнего пролета парень в мохнатой папахе, опасно наваливаясь на перила животом и указывая на шинель с погонами на плечах Катрин - по виду явно трофейную.
- Вы, товарищ, поосторожнее, не свалитесь ненароком, - холодно посоветовал шагавший за подконвойным Лисицын. - Шинель моя. И никакие офицеры гарнизона в террористических актах не замешаны. Это я вам как представитель штаба Округа заявляю.
- Да мы ж не про вас, а про других, - малость стушевался парень, и оглянувшись, сообщил кому-то. - На Воскресенской шпиона поймали. Офицеры от моста заметили, а наши прямо в воде за жабры взяли. Веслом глушили, во как оно!
Да, от народа правду не скроешь. Детали, конечно, могут и приукрасить, но суть уловлена верно.
В отделе было тепло, пахло цветами и почему-то медом. Товарищ оборотень беседовала с неизвестным человеком в инженерской фуражке, сынуля-телефонист корпел над заполнением какого-то срочного формуляра.
- Ага! - Лоуд мигом оценила задержанного. - Попался, голубчик. Еще и сопротивления оказывал, извращенец.
- Да, были у него такие поползновения, - признала Катрин.
- И чем ты его так? Кастетом? - оценила повреждения опытная товарищ Островитянская.
- Не суть важно, - Катрин огляделась. - Товарищ завотделом, мне и задержанному срочно нужно переодеться. Найдем помещение и какие-то шмотки? Еще нужен твой мешочек, а у Гру испросим губчатый инструмент.
Пугать арестованного заранее было неразумно, а Лоуд и так должна понять суть вопроса.
- Одежда есть, я запаслась, ты у нас вечно то изорвешься, то испачкаешься. Этому креветочному тоже что-то найдется. Гру, ты слышал?
- Ну, - мальчишка с облегчением оторвался от мучений с бланком.
Арестованного завели в какую-то фото-кладовку или лаборантскую - вокруг густо громоздились шкафы с пробирками и ретортами. Гру закрыл дверь, Москаленко и двое бойцов остались охранять снаружи.
- Сел! - Катрин ногой подвинула задержанному табурет. - Вот тебе портки сухие.
- Вы не имеете права, - невнятно, стараясь не шевелить левой частью лица, заявил Ганн. - И освободите мне руки. Я не могу одной переодеваться.
- Сел, я сказала, - процедила шпионка.
Полит-координатор сел, но не замедлил сообщить:
- Так я разговаривать не намерен. Вы обязаны дать мне гарантии...
Катрин кивнула напарнице. Оборотень пожала плечами и приложила разговорчивого умника по затылку волшебным мешочком-глушилкой. Ганн обмяк и попытался рухнуть с табурета - Катрин удержала его за скованную руку и поудобнее прижала голову пленника к своему животу.
- Не, вы интимно играйтесь как хотите, но как ответственная завотделом, я хотела бы знать, что за шмондюк, и когда мы к делу перейдем, - намекнула оборотень.
- Этот дебил - куратор пулеметчиков. Видимо, из иновременного слоя-плюс. В зубах у него чип, - объясняя, Катрин открыла слюнявую пасть безвольному преступнику.
- Теперь понятно. Гру, инструментарий! - скомандовала Лоуд.
Мальчишка открыл футляр с инструментами:
- Есть пассатижи, кусачки, уткоклювы.
Катрин взяла пассатижи, глянула вопросительно.
- Обижаешь, приступай, не стесняйся, мальчонка и не такое видал, - заверила оборотень.
Чип обнаружился в четвертом зубе.
- Красивый, - отметила Лоуд, заглядывая в корень с крошечной разноцветной микросхемой.
- Изумительный, - согласилась Катрин. - Молоток в наборе имеется?
Третий удар превратил чип в неопределенное пятно - словно крупного клопа торжественно казнили.
- Ты, Светлоледя, как всегда, прямолинейна, - с некоторым сожалением молвила оборотень. - Можно было трофей в университетский музей поместить. "Зуб известного межмимрового контрреволюционного агента". Уникальный экспонат!
- Мелкий и невыразительный девайс, - возразил Гру.
- Именно, - согласилась с мальчишкой Катрин и пихнула пленника ногой. - Не окочурился?
-Да что ему будет? Надобно указать, чтобы пасть керосином или водкой пополоскал. Для обеззараживания и во избежание сепсиса. Ему, голубчику, еще рассказывать и рассказывать, - напомнила оборотень.
- Вопрос не в том, чтобы он начал говорить. Он должен нужное сказать. Так-то он болтун просто редкостный.
- Да? А по виду и не скажешь, - удивилась Лоуд. - Ладно, мне нужно к руководству. О захвате этого беззубого свидетеля все уже знают. Эдмундыч ждет новостей. Вопрос архиважный, на контроле у ЦыК!