...- Садит в упор, гадюка, - рассказывал самокатчик опоздавшим. - Пашке бок зацепило, товарищу-бабе-комиссару в шлем щелкнуло, ну, думаю, сейчас и мне врежет. И главное, затвор как назло заело, досылаю, досылаю, а оно никак...
Катрин пощупала царапину на боку шлема.
- По касательной, иначе бы пробило, - мрачно сказал Москаленко. - Повезло.
- Это да. Итоги у нас какие?
- Неутешительные. Округа стоит на ушах, у нас трое легкораненых, один тяжелый. Из добычи: четыре трупа, винтовка с оптикой, пистоли, всякая мелочь. Документов у покойников не найдено.
- Товарищ прапорщик, - окликнул склонившийся над трупом фельдшер, - у этого тоже... того...
- Понятно, - Москаленко вздохнул и достал папиросы.
- Церковь все-таки, не дыми, - попросила Катрин. - А что у покойного "тоже того"?
- Наколотые они все. Похоже, из уголовников. Сибирские, наверное. Я таких татуировок сроду не видел, - признался прапорщик.
Катрин ухватилась за скамью, встала. Если двигаться бережно, нога вела себя прилично. Шпионка дохромала до тела.
Бушлат покойника был распахнут, теплую рубашку и нижнее шерстяное белье фельдшер разрезал. Широкая грудь мертвеца пестрела сплошным узором татуировки: ломаные геометрические линии замысловато переплетались со спиралями, окружностями и треугольниками. Ничего общего с блатными зековскими темами или кокетливыми татушками начала следующего века наколки не имели. Скорее, нечто ритуальное, служащее панцирем-оберегом.
- Руку открой. От локтя, чуть выше-ниже, - попросила Катрин.
- Да там тоже самое, - фельдшер поддел финкой рукав. - Вот, вроде еще одной фуфайки. От кистей, до самого, извиняюсь, причинного места.
- Ладно, там любопытствовать не буду, - кивнула Катрин, разглядывая руку, сплошь покрытую сине-красным узором. Если и имелась на покойном когда-то та характерная служебная номерная татуировка, забили ее сложным рисунком прочно и надежно.
- Что будем делать? - Москаленко, морщась, смотрел на труп.
- Покойников - в штабную колымагу и в наш подшефный морг. Я съезжу с телами. Двух сопровождающих выдели. Сами возвращайтесь в Смольный. Найдешь товарища Островитянскую, в двух словах опишешь ситуацию и передашь, что она мне нужна в морге. Пусть сразу катит туда.
Прапорщик кашлянул:
- Я-то передам. Но товарищ Островитянская, она... Там сейчас на Зимний выступают. Товарищ завотделом занята по горло.
- Передашь, что нужна в морге, - повторила Катрин.
Москаленко поспешно оправил ремень с оружием:
- Виноват, не учел нюансы.
- Да ладно тебе. Это исключительно ввиду экстренности ситуации. Так-то товарищ Людмила у нас, несомненно, выше званием. Соблюдаем субординацию. Кстати, Василий хорошо отработал. Будет время, передай благодарность.
- Понял. Слушай, давай я с тобой отделение отправлю? Все как-то надежнее. Ты же не совсем в форме.
- Доеду. Да и на месте наши есть. Ты поскорее Островитянскую извести. Время поджимает. Телефонировать бы, да тут связь... очень малой секретности.
Забрав трупы, штаб-кунг, покатил в знакомый приют смерти. Катрин качалась на скамье, смотрела на накрытые мешковиной тела и пыталась анализировать. Понятно, что следствие опять пошло на поводу у противника. Понятно, что попали в недурно подготовленную засаду. Понятно в кого именно стреляли. С Москаленко эту сторону событий обсудить толком не успели, но прапор тоже все понял. В здешней ситуации, кто охотник, а кто дичь разобрать трудно - роли меняются часто и хаотично. Собственно, служить мишенью тов. Мезиной не впервой. Но отчего все так тщательно готовили, возились, бережно выводили под прицел? Гораздо проще застрелить на улице или в том же Смольном. Странный выстрел. Знали что в бронежилете? Это вряд ли. Судя по всему, убивать не хотели. Область бедра и колена - ранение серьезное, но не летальное. Вот же суки. Но для чего? Захватить живой? Малореально, кругом полно бойцов, не отдали бы, это сходу просчитывалось.
- Товарищ капитан, разрешите вопрос? - прервал молчание спутник-автоматчик.
- Давай.
- Так кто они такие? - "попутчик" кивнул на тела. - Понятно, что секрет, но хотя бы приблизительно?
- Оттого и секрет, что мы не знаем. Рвут нить, гады. Надо бы напрячь разум, сопоставить факты, да времени не хватает. Может, завтра выдохнем, сосредоточимся.
- Да, день-то сегодня какой будет. Вернее, ночь, - боец улыбнулся.
Это верно. Для бойцов 60-х - исторический День. Собственно, так и есть, с этим не поспоришь. А тут, то за ногу эгоистично испереживаешься, то за ухо. Одолевают мелкособственнические инстинкты.
Громоздкий грузовик осторожно зарулил в ворота морга. Боец помог подбитой начальнице спуститься на землю и прокомментировал:
- Трудное заведение, как в первый раз заглянул, аж дрожь пробрала. А вчера стоял тут в карауле, притерпелся. Дело тяжкое, но нужное.
- Именно. Тем более, мы сегодня на эту ярмарку со своим товаром, - Катрин похромала внутрь.
- Вид у вас, госпожа Мезина... Внушаете серьезные надежды, что скоро к нам пожалуете на общих основаниях, - поздоровался бессменный лохматый врач.
- Нет уж, меня пусть по месту жительства положат-обмоют, - пробурчала шпионка и объяснила ситуацию...
- Осмотр тел, конечно, проведу, - заверил доктор. - Для вас, Екатерина Олеговна, все что угодно. Но с отдельным помещением для вновь прибывших - извините-с. Попросту нет мест, сами знаете.
- Вопрос не общей организации, но безопасности, - пояснила Катрин. - Пусть на полчаса, но нужна отдельная комната. И отогнать всех лишних.
- Могу свой кабинет предложить, - анатом принялся убирать завал бумаг со стола. - Но разогнать всех посетителей... Разве что револьверной пальбой.
- Да, проблема. Ладно, в машине процедуру проведем. Глянете клиентов прямо там?
- С превеликой готовностью.
Катрин вышла, попросила у бойцов закурить, но тут во двор влетел "лорин-дитрих", из почтения к скорбному месту вполсилы заскрипел тормозами. Высадилась энергичная и очаровательная товарищ Островитянская, сходу обвиняюще ткнула пальцем:
- Допрыгалась, Екатерина!? А тебя предупреждали!
- Ладно-ладно. Ничего катастрофичного. Кроме результатов операции. Как раз по этому поводу тебя и побеспокоила.
- Да я примерно догадалась, - без особого восторга кивнула оборотень, извлекла из своего бездонного под-карманья английскую булавку и пришпилила оборванный ворот напарницы. - Между прочим, такой подход слегка унизителен. Вроде как завотделом, пользуюсь определенным уважением, дел уйма, а тут работай на четверть ставки примитивной ищейкой.
- Кто виноват что твое чутье в этом городе вне конкуренции? Вы уж сделайте одолжение, товарищ Островитянская, введите запашок в свою личную картотеку.
- Еще и измывается она! - возмутилась Лоуд. - Ладно, полезу нюхать мертвяков. Я, между прочим, за дело всей душой болею, хотя и не подставляю ляжки под шальные пули.
Товарищ оборотень забралась в кунг и приступила к экспертизе. Катрин, дабы не мешать исследованиям, присела на подножку грузовика.
Процесс много времени не занял, Лоуд спрыгнула на бренную грязь двора, заложила руки за спину и принялась прогуливаться вдоль борта машины.
- Что, так неоднозначно? - осторожно уточнила Катрин.
- Как сказать. Мы, люди и нелюди науки, предпочитаем не делать скоропостижных выводов. Обоняла я тщательно - запахи свежие, это ты правильно сразу же меня вызвала. Несомненно, у нас тут гомо сапиенсы, несмотря на разрисовку. Но! Во-первых, они на наркотиках или не совсем были здоровы. Определенно - морфий.
- Ну, это здесь случается. Давеча о кокаине речь зашла, нынче морфинисты.
- Случается. Здесь все случается. Некоторые вот специалистов, не закончивших мысль, перебивают.
- Пардон. Я в дискуссионном порядке.
- А вот не надо этого! - нервно потребовала оборотень. - Тут наука - материя строгая, не требующая непременных препирательств. Мы вот только что с товарищем Даном, Либером и Мартовым[38]... дискутировали. Возникли явные разногласия по процедуре открытия Съезда. Так бы херами и обложила, а потом ножичком по глотке. Оппортунисты, либероиды и шмондюки!