Андрейка медленно, старческой походкой вышел.
— Это вы мне принесли? — указал Северьянов на узелок, положенный Аришей на лежанку.
— Отец и мать вам подарочек прислали — махоточку меду. — Ариша покраснела, заметив неодобрение в глазах учителя.
— Спроси отца, Ариша, сколько это стоит, и больше чтоб никаких подарков.
— Вы же с нашим Андрейкой после уроков занимаетесь, — оправдывалась Ариша.
— Я обязан это делать за жалованье, которое мне платят.
Ариша совсем растерялась, потупилась и не знала, как ей выйти из того положения, в котором она явно не нравилась учителю.
— Братишка ваш умный, способный мальчик. Свою физическую немощь он и сам больно чувствует. И вы, Ариша, никогда, нигде больше не называйте его выродком.
Девушка застыла в каком-то немом оцепенении и вдруг заплакала тихими слезами, которые медленно скатывались по ее смуглым покрасневшим щекам на концы огнисто-жёлтого большого платка с зелеными крупными цветами.
Северьянов встал, подошел к ней.
— Не обижайся, Ариша!
Она открыла глаза. В их бездонной черноте спокойно мерцал холодный отраженный свет, падавший через окно в убогую каморку учителя.
— Я знаю, что вы подумали обо мне, — прошептала она. — Вы подумали, что я очень злая…
— А ты на самом деле не злая?
— Не знаю! — с наивной вкрадчивой робостью призналась Ариша.
«Ох и возненавидит же она меня, когда я не оправдаю ее надежд! Будь, Степа, с ней просто эгоистом, чтобы не стать эгоистом-подлецом».
В сенях забренчали ведра, послышался Просин голос:
— Ната-аш!.. Ой! Я же забыла голик!
— Распустеха! — сердито выругалась Наташа. — По уши втюрилась уже в учителя и память потеряла.
Прося захохотала и убежала за забытым голиком. Слышно было, как Наташа налила воды из бака и, хлопнув дверью, вошла в класс.
— Пришли мыть полы? — выговорил Северьянов и что-то близкое к неприязни шевельнулось у него в груди, когда он мельком взглянул на свою гостью, стоявшую перед ним с спокойным и гордым сознанием силы своей красоты. Северьянову как-то однажды сболтнул Василь, что с его приездом Ариша потопила все корабли, на которых Маркел Орлов плавал вокруг нее в качестве самого богатого и красивого жениха.
— Чему вы смеялись, Степан Дементьевич, когда вошли Наташка с Просей?
Северьянов невпопад ответил неправдой:
— Вспомнил, как в меня стреляли и промахнулись.
— Чего ж тут смешного?
— Смешного, конечно, нет. Но радостно: все-таки жив остался.
— Улыбка у вас сейчас была нерадостная.
Степан почувствовал, что у него похолодело в груди:
«Ведьма, а не девка!»
Ариша продолжала мягко и вкрадчиво:
— Усачев Ромась приехал.
— А кто этот Ромась?
— Был лучший парень в нашей деревне: очень хитрый и смелый, брат Наташкин.
— Откуда ж он приехал?
— С фронту. — Почуяв, что она как-то не так выразилась, Ариша сунула себе в рот конец платка и стала его мять губами. — Ну, был он на фронте, потом убежал в Мухинский лес. С год жил там дезертиром. Потом опять ушел на фронт, а теперь с фронта — прямо в деревню, домой. — Ее густые черные брови сдвинулись. — С Маркелом были дружки закадычные.
Прося вихрем влетела из сеней в прихожую, ойкая и вздыхая, быстро набрала воды из бака в ведро и убежала в класс. Северьянов прикрыл дверь из комнаты в прихожую, которая сама открылась под напором взбаламученного Просей воздуха.
— С Маркелом, говорите, дружки закадычные?
— Водой, бывало, не разольешь. — Ариша уставила свои задумчивые глаза в учителя, хотела и не решалась что-то сказать ему. — Вы собираетесь в город ехать? — спросила, наконец, она робко.
— Да, за жалованьем. Вам что-нибудь купить? — В грудь холодной змеей вползла гаденькая мыслишка: «Вдруг попросит купить, привезу — и понесут кумушки по всем хатам: «Учитель, мол, свадебные подарки своей невесте покупает».
Ариша обрадовала:
— Нет, мне ничего не надо. Татка позавчера, что надо было, все привез. В магазинах пусто. Из-за прилавка только знакомым продают втридорога, не подступишься.
— Отец все ж подступился? — улыбнулся Северьянов, показывая крепкие большие зубы цвета ржаной соломы.
«Я серьезно, а он смехом зубы чистит». Ариша опустила длинные ресницы и с достоинством вслух:
— Мой татка ко всякому человеку подход имеет. — И замолчала, затаив обиду. Не поднимая лица, обронила тихо: — Можно у вас для чтения дома книжку попросить? У татки одни божественные, про святых. Я их все уже перечитала.
— Пожалуйста! — Северьянов порылся в ворохе книг и белья на лежанке. — Вот «Князь Серебряный». Хорошая книжка.