Я понимающе кивнула и занялась работой с другими заказами, пока Отто мудрил с куском серебра, из которого должен был появиться амулет.
Ромуальд явился в новом, эльфийского производства, летнем костюме. Оценив на глаз примерную стоимость одеяния, я порадовалась, потому что запрошенная нами цена рядом с ценником костюма выглядела просто смехотворной.
Новоявленный аристократ долго крутил в руках амулет, пока, наконец, не сказал:
— Это не то, что я хотел.
— Но вы сказали, что он должен соответствовать вашему статусу. В украшениях подобной формы ходит весь двор, — попробовал защитить наше творение Отто.
— Да, но у придворных эти украшения во много раз дороже, а это просто кусок серебра.
— Серебро является лучшим проводником магической энергии, — возразила я. — Вы же хотите действенный амулет.
— Ну хоть драгоценными камнями его украсьте, — заявил клиент.
— Вы же хотели подешевле. Тем более, что украшать камнями — не наше дело, обратитесь к ювелиру.
Отто, боясь, что я спугну перспективного клиента, дернул меня за руку и предложил:
— Давайте обсудим, какие камни вы бы хотели видеть.
— Ну, я не знаю, — сказал Ромуальд. — Вы же специалисты. Почему я должен выполнять за вас вашу работу?
— Мы просто хотим вам угодить.
— Вот и угождайте, — отрезал виконт. — В конце концов, я аристократ, а вы обязаны угадывать мои желания.
Я открыла рот, но полугном толкнул меня в бок и сказал:
— Мы постараемся.
— Только потом без претензий, — все-таки вставила я.
— Это мое право, — надменно сказал Ромуальд. — Ведь клиент всегда прав.
— Конечно, конечно, — сказал Отто, провожая его до калитки. А когда вернулся, сказал: — Клиент всегда прав, запомни это.
— Ну и неприятный тип, — высказалась я. — Даже Блондин рядом с ним кажется милее.
— Просто Блондин знает, чего хочет. Успокойся, золотце, мы только начали работать в сфере обслуживания. Не всегда попадаются милые люди, наоборот, большинство хотят вырасти у себя в глазах за счет унижения другого. Ты думаешь, кто придумал успокоительную настойку, которую ты всегда пьешь во время переживаний?
— Я была уверена, что ты или кто-то из целителей.
— Нет, — покачал головой Отто, доставая из маленького сейфа коробочки с камнями. На их покупку нам пришлось взять кредит в банке. — Я ее только усовершенствовал. На самом деле успокоительную настойку придумали очень давно гномы, общающиеся с клиентами, подобными нашему Ромеку.
Виконт стал приходить к нам три раза на день, изводя нас бесконечными придирками. Ему ничего не нравилось из того, что мы могли предложить. В отчаянии я было хотела уже указать Ромуальду далекий путь куда-нибудь в сторону Сумеречных гор, а еще лучше — за них, в самое сердце царства нежити. Однако Отто меня удержал.
— Золотце, — сказал он. — Если мы сможем угодить Ромуальду, то нам уже никто не будет страшен.
— Я теперь понимаю, почему его спихнули на тебя, — со вздохом ответила я, глотая успокоительной настойки. — Никто с ним связываться не хочет.
— Зато ты представляешь, какой вес мы приобретем, если нам все-таки продадим ему амулет.
— Вес как великомученики? — уныло спросила я.
— А что, святая Ольгерда — звучит.
В свой следующий приход Ромуальд довел меня до слез. Отто трусливо смылся, невнятно пробурчав что-то про готовые артефакты, которые нужно отнести заказчику.
— Вы что, совсем тупые? — сказал мне виконт. — Неужели за столько времени вы не смогли понять, что мне нужно.
— Это вы не можете толком объяснить, — возразила я.
— Вы профессионалы или кто? Сделать простой артефакт не в состоянии.
"Клиент всегда прав, клиент всегда прав" — твердила я себе, пока Ромек перечислял наши недостатки как мастеров артефактов.
— Я донесу весть о вашей безрукости в высшие круги города, — закончил виконт.
— Не надо, — испугалась я.
— Надо, — притворно вздохнул клиент. — Люди должны знать правду, чтобы к вам не обращаться и не тратить себе время и нервы.
У меня внутри все похолодело. Репутация, которую мы с Отто создавали себе, работая без перерывов и выходных и падая от усталости, висела на волоске.
— Хотя, — Ромуальд посмотрел на меня оценивающе, — мы можем договориться.
— Что вы ходите? — прошелестела я, раздумывая, сколько мне дадут за убийство.
— Я сделаю вам одолжение, — сказал он, лаская меня взглядом, — вы ведь еще так молоды, только начинаете жить. Надо вам помочь.