А там смятение. Нет коверного. Инспектор манежа, режиссер, униформисты — все ищут клоуна. Ведь сейчас его выход 1 Режиссер взбешен.
— Я так и знал, что этот новичок в конце концов подведет нас! — кричит он.
А в это время пропавший клоун спускается из оркестра на манеж. Зрители не узнают его в совершенно новоы облике. Решив, что перед ними новый коверный, они встречают его аплодисментами. Это не только вежливость зрителя. В фартуке и поварском колпаке с кастрюлями клоун действительно очень хорош. Артист теряется. Он чувствовал себя смелым лишь до появления перед зрителем. А что теперь? Ведь он не подготовлен к такого рода выступлению. К нему приходит на помощь инспектор манежа. Он подает артисту первые реплики, наводящие вопросы, чтобы помочь новичку войти в роль.
— Ах, ты — повар? Неплохо! Значит, мы попробуем сейчас что-то вкусное...
Установив контакт с инспектором, Попов начинает играть. Он «на ходу» создает роль клоуна-повара: жонглирует кастрюлями и тарелками, ловит картошку на вилку, делает на ходу различные эквилибристические трюки с кухонными принадлежностями. Хотя это вольная импровизация, но обаяние незнакомого артиста привлекает к нему симпатии зрителя. Публика прекрасно принимает нового коверного. Его испуг проходит бесследно.
А в это время в городской больнице через большой зал, где установлен телевизор, идет возвратившийся ни с чем фельдшер. У самого входа в зал он встречает того самого Боровикова, за которым безуспешно ездил в цирк. Клоун в больничной пижаме, и по всему видно, что никуда не выходил. А сидящие у телевизора то и дело смеются.
К ним подходит фельдшер. На экране —'повар. Его необычная комическая фигура вызывает всеобщий смех. На лице фельдшера тоже появляется кривая улыбка. Привлеченный смехом, к телевизору подходит и Боровиков. Его пропускают поближе. Он видит Олега, который стоит перед пюпитром с нотами и собирается играть на флейте. Поднеся ее ко рту, он обращает внимание на морковку, торчащую у него из кармана. Что лучше взять в рот, мундштук флейты или морковку? Олег заразительно показывает зрителям свои колебания между этими столь разными предметами. Чтобы разрешить свои сомнения, он подносит мундштук ко рту и облизывает его. Нет, это ему явно не по вкусу! Теперь в центре его внимания морковка. Вынув ее из кармана, он нюхает, берет ее в рот. Да, с этой вещью стоит иметь дело! Показав зрителю большой палец, Олег с хрустом съедает морковь, и так деловито и непосредственно, что вызывает безудержное веселье. И артист удовлетворенно улыбается. Он складывает ноты. Его «музыкальный» номер окончен.
Боровиков сразу оценил это выступление. И облик молодого артиста, и игра, и сама реприза вызывают у него невольный восторг. Ведь он увидел не только удачную замену, но нечто большее —рождение нового клоуна, яркого, несомненно талантливого, хотя и очень молодого.
И Боровиков аплодирует.
Так начались и прошли двадцать саратовских дней. Каждый вечер на манеж цирка выходил молодой коверный клоун. Кое-что он исправил в своих трюках, отрепетировал свои шутки. Больше уверенности стало в его игре. Но как и в первый вечер, он привлекал симпатии зрителя юношеским обаянием и жизнерадостностью, с которой преподносил в паузах свои незамысловатые репризы.
Через двадцать дней на том же перроне, на который сошел недавно с ночного поезда одинокий Олег, его провожали новые друзья — артисты. Среди них был и Павел Боровиков. На прощание, перед самым отходом поезда, он протянул своему коллеге небольшой сверток. В нем оказался старый пиджак, в котором Попов впервые вышел клоуном на манеж Саратовского цирка.
ПЕРВЫЕ АНТРЕ
Поезд увез Попова в Ригу. На этот раз он едет уже не как эквилибрист, а как коверный клоун-. В программе Рижского цирка заняты известные советские артисты. Молодой клоун выступает в паузах после дрессировщиков лошадей Манжелли, акробатов Довейко, танцовщицы на канате Веры Сербиной и других. Требовательная и строгая рижская публика хорошо принимает Олега.
Ей нравится облик нового коверного, и она прощает ему исполнение старых реприз и пародий. Прощает во имя той свежести и жизнерадостного комизма, который вносит в каждый свой выход на манеж Олег Попов.
И вот первый отклик. Расставаясь с Поповым, директор Рижского цирка и главный режиссер вручают ему отзыв, в котором отмечают «безупречное отношение и большую любовь молодого артиста к трудному жанру комика, заполняющего паузы». «Артист Попов,— говорится в отзыве,— за короткое время добился значительных успехов, и если в дальнейшем он с такой же любовью будет работать, то, безусловно, станет на одно из ведущих мест среди мастеров этого жанра».
Первый успех воодушевил Попова, но он невольно думал о будущем. Выступать как артист-профессионал и одновременно учиться было нелегко. И здесь на помощь молодому артисту пришла Москва.
В 1951 году Главное управление цирками осуществило интересное начинание. В Воронеже были собраны в один коллектив молодые артисты, в основном выпускники циркового училища. Перед ними ставилась задача создать спектакль, в котором наиболее полно отразился бы дух юности, столь близкий цирковому искусству. Воздушные гимнасты Бубновы, эквилибристы Шубины, акробаты Абопаловы не только выступали в обычных цирковых представлениях. Под руководством режиссера А. Ольшанского они ежедневно работали, совершенствуя своя номера. Будни молодого коллектива были как бы продолжением учебы.
В этот коллектив и попал Олег Попов. Для еще не сформировавшегося клоуна, каким он был тогда, работа и учеба в таком коллективе были чрезвычайно полезны и плодотворны. С первых же своих выступлений молодежный коллектив утвердил свой стиль — хороший вкус, мастерство, жизнерадостность, яркость номеров.
Коллектив побывал во Владивостоке и Хабаровске, Новосибирске и Кемерове, в Ростове и Симферополе, в Костроме и Ленинграде.
Атмосфера дружбы и взаимопонимания рождала творческий подъем в коллективе. Руководитель группы М. Николаев и артисты помогали друг другу и делом и советом.
В этих условиях расцвел и сценический талант Олега Попова. Создаваемый им образ юного, обаятельного паренька хорошо перекликался с выступлениями других артистов в основных номерах программы. Казалось, коллектив задался целью создать обобщенный образ советского молодого человека, сильного и ловкого, отважного и остроумного.
Последняя черта была особенно яркой в герое Попова. Одна из хабаровских газет писала о нем:
«Из-за кулис выходит на манеж скромный молодой человек. На нем простая кепка, обычный костюм. Он улыбается зрителям, как своим старым знакомым, приветствует их. В его слове, может быть, нет ничего особенного, но короткий выразительный жест, которым сопроводил его артист, вызывает смех и аплодисменты. Это — молодой клоун Олег Попов. Он быстро завоевал симпатии зрителей простотой своей игры, мастерством мимики, совершенством пародирования номеров своих партнеров».
В репертуаре молодого коверного было немало шуточных реприз. Например, в очередной паузе на манеже гас свет.
— Свет! Дайте свет! — кричал инспектор манежа.
— Не беспокойтесь, свет сейчас будет,— откликался Попов и выходил с горящим факелом. — Вот свет!
— Что вы . делаете? — пугался инспектор.— Немедленно погасите огонь!
— Не погашу,— отвечал Олег.
— Пожарник! — кричал инспектор. — Оштрафуйте этого молодого человека на сто рублей!
Услышав такое, Олег гасил факел и в полной темноте заявлял:
— Пожалуйста! Только пусть сначала он меня найдет!
Пародируя акробата, Попов выходил со скамейкой на
голове. Это он направлялся в сад «посидеть на лавочке». У него мог через арену промчаться чайник, который «убежал» v плиты. Он довольно точно изображал человека, которому стало дурно.