После работы новенькую продолжали встречать мужчины – ждали на углу напротив ресторана или подъезжали на машинах. Мужчины были разные. Злата насторожилась: на проституку новенькая не похожа, говорит правильно, без вульгарных выражений, и высшее образование чувствуется… Что происходит?
Когда схлынула очередная разноплеменная волна страждущих пообедать, а до вечернего армагеддона оставался еще час, Злата позвала новенькую перекурить. Накинув пальто, чтобы не простудиться после кухонного жара, вышли через служебную дверь на улицу. Мимо спешили люди с пакетами и сумками, полными подарков, шуршали по асфальту машины, проносились мотоциклисты.
–Что происходит? – спросила Злата. – Тебя вчера увезли на дорогом мерседесе.
– Да…
– Ну… И как было?
– Нормально… – Оленька глубоко затянулась сигаретой. – Один в рот ебал, другой в зад, третий в перед…
– ???
– …потом еще двое пришли – арабы любят бандой орудовать… тем я члены руками дрочила…
– Ты что – сдурела?!!!
– …фотографировали… на видео снимали… под утро кофе пили… смотрели… смеялись…
– Златка, не могу я!!!! – зарыдала новенькая во весь голос. – Забыть не могу! Из Москвы сбежала, только бы его не видеть! Мест, где мы с ним были, не видеть!… Не могууу!… У меня до него никого не было, он – первый… Гуляли, за руки держались, в глаза друг другу смотрели, по монастырям ездили… Все так хорошо, духовно… Ему нравилось, что я молодая, наивная, а я во все верила, слушала, рот раскрыв… И – ничего! С женой остался… Забыть его хочу! Что мне делааать?!…
– Так мужика забывать – плохо кончишь. Спид подцепишь, или толпой затрахают тебя до смерти или инвалидом станешь – матку отрежут после твоей акробатики. Беги из Парижа! Ты кем раньше работала? Найди семью подходящую, няней устройся… В церкви спроси. И чтобы в кабаках я тебя больше не видела!
3. Рю Бальзак
Старушка Оленьке понравилась: маленькая, чистенькая, со свежей завивкой седых кудряшек и дорогим маникюром.
– Антонина Антоновна, – представилась старушка и протянула сложеную лодочкой узкую ладонь.
– Оля, – ответила Оленька и осторожно пожала руку, покрытую старческими пятнами.
Рука оказалась мягкой, теплой и очень располагающей – как рука бабушки.
– Позвольте называть Вас Оленька, – улыбнулась старушка. – Вы такая молодая, красивая и милая.
– Конечно, меня многие так называют.
Квартира на Рю Бальзак занимала целый этаж в доме XIX-го века – памятнике архитектуры. Сама Антонина Антоновна жила в трех комнатах в одной половине: спальня, кабинет, комната для переодевания и причесывания. В центре квартиры был огромный салон с зеркальным потолком, наборным дубовым паркетом и мраморным камином с амурами по бокам. Затем – столовая со столом на двадцать персон, кухня, сигарная, библиотека, чайная, кабинет покойного мужа и биллиардная.
Для Оленьки Антонина Антоновна отвела одну из четырех просторных гостевых спален в противоположном конце, так что между ними были все эти салоны и гостинные. Антонина Антоновна пожаловалась, что в последние годы только сын приезжает ее навестить: почти все друзья и подруги умерли.
Адрес и телефон Антонины Антоновны Оленька получила через церковь, где помогала в сестричестве, пекла пироги и ватрушки для благотворительных обедов и сидела с младшими детьми в группе продленного дня. Настоятель, отец Борис, знал Оленькины беды и с первого дня их знакомства, с первой исповеди, обещал помочь. Так она оказалась на Рю Бальзак.
После долгих мытарств – уборок и мытья посуды в богатых домах, таскания подносов в ресторанах, шитья на потогонных фабриках, беготни за грошовыми приработками, новая работа была на удивление легкой и приятной.
Оленька помогала Антонине Антоновне умываться и одеваться утром, раздеваться и умываться вечером перед сном, следила за приемом лекарств, читала вслух русские книги, газеты и журналы, покупала на рынке или в супер-маркете продукты по списку, который составляла кухарка, и, самое приятное, каждые три дня меняла цветы в одиннадцати вазах, расставленых по всей квартире.
Между их спальнями было так много комнат, что Антонина Антоновна звонила по телефону, если ей что-то требовалось.
Оплата, по сравнению с тем, что платили раньше “черным налом”, сказочная. К тому же, за жилье платить не надо, за питание тоже – Оленька завтракала, обедала и ужинала вместе со старушкой. Она сразу прикинула в уме, сколько сможет посылать родителям в голодную Москву девяностых годов – получилась очень приличная сумма по пенсионерским масштабам.