Эта мысль не созрела до конца, а руки уже с ужасом схватились за бедра. Но – пронесло. В хорошем смысле. То ли сказочная избушка шутки понимает, то ли воспринимает исключительно прямые команды, притом действительно желанные.
Меня же теперь видно снаружи! Еще и с подсветкой, как на ладони. Я застыл, словно мальчишка, собирающийся испытать, на сколько километров кошке хватит стакана бензина.
Мимо прокралась девица, из-за которой, собственно, я с дуба и…
– Кто здесь? – еще раз повторила она, озираясь и не обращая никакого внимания на находящегося в нескольких шагах меня.
Глава 2
Как я на том дубе оказался? Начну со дня неудачной шутки. С этого все началось. А может с самого детства. Со школы, где все требовали жить по правилам, а я изо всех сил сопротивлялся. Или с родителей, воспитавших меня таким неугомонным. Или… Но тогда я должен начать если не с Адама, то как минимум с бабушки и дедушки, которые разрешали поздно ложиться и читать при плохом освещении. Или не разрешали, просто я их не спрашивал? Опустим благодушное детство. И вот мне, гривастому дылде, нескладному курносому хиляку уже двадцать семь, я сотрудник второразрядного интернет-издания, который по заказу пишет о путешествиях за границу. Точнее, не пишет, а компилирует чужие отчеты в нечто искрометное и шедевральное (имхо) свое, поскольку сам нигде не бывал. Заработок небольшой, хватает только на хлеб. Зато каковы перспективы! Через полгода начну выезжать с группами для освещения этих путешествий в рекламе. Увидеть мир за счет работодателя – разве не повод поработать годик за копейки?
Отвлекся. Все же начну с несостоявшейся шутки, что привела сперва на дуб, а затем – так счастливо и загадочно – под него.
У меня недавно закончились предыдущие отношения. Они не сложились по двум причинам. Я слишком хотел быть с Ней, Она слишком хотела остаться собой. Для кавалера, которому указали на дверь, приведенная мной статусоподобная формулировка – просто замечательная. Так всем и говорю, чтоб сочувственно кивали, а не скалились.
В качестве лекарства от неудачной любви выступила Сусанна, студентка местного университета. Я небогат, но местами остроумен и довольно забавен, и этого хватило, хотя фифа, если честно, из ряда вон. Новая девушка оказалась дочкой влиятельного чиновника. Не стану называть должность господина Задольского, такие в каждом городе имеются, «узнаете их по делам их». Сколько бы не выкорчевывали, а тип неубиваемый, поскольку легко мимикрирует и без проблем вливается в любые вновь создаваемые структуры и движения. Новая партия? Если со всеми вместе, то обязательно. Борьба с коррупцией и кумовством? Да в первых рядах, а то и возглавит.
Разухабистая мажорочка была красива до чертиков, одним из которых и являлась. Львица в гриве льва. С тем же плотоядным взглядом и охотничьим темпераментом. Сначала спит, не добудишься, а как шлея куда-то попадет…
Иногда казалось, что меня съедят уже сегодня. Или высосут кровь и закусят чем-нибудь неподобающим, без чего в последующей жизни не обойтись. Но я не жаловался. На такое грех жаловаться, если ты настоящий мужчина. Ну, или считаешь себя таковым.
Меня окунуло в омут интрижки, сразу подернувшейся мутной рябью неприятностей. Сначала доставали менее удачливые ухажеры, затем великовозрастный братец Сусанны Вадик. В «патлатом уроде и голодранце» Вадик углядел угрозу будущему наследству. Насчет патлатого он прав, прическа у меня еще та, приснится – не проснешься. Насчет голодранца… тоже соглашусь. Отчасти. По сравнению с Задольскими, естественно. А насчет урода… Тогда с какого перепугу разбалованная сестрица выбрала меня?
Шут с ним, с Вадиком, забудем. Потому что после за меня взялся САМ. Все эти «чтоб духу твоего на нашем пороге не было», «еще раз на выстрел к моей дочке подойдешь – пожалеешь, что на свет родился»… В общем, никакой фантазии. Я и на выстрел подходил, и сам чудесно отстреливался, и дух мой потно-довольный с несокрушимой периодичностью не только на указанном пороге витал.
Однажды меня вновь пригласили, повод – вчерашнее отбытие главной опасности отношениям далеко и надолго. По делам или на курорт – я даже не спросил, меня это не волновало. С глаз долой – с души камень. Аминь.
Мы были одни и находились там, куда мне на выстрел и чтоб духу, что в разы повышало удовольствие. Воркуя что-то насчет глупых подружек, Сусанна массировала себе локти, потершиеся о бильярдное сукно. Ответственность за подпирание тела приняли могучие достоинства размером с хорошую подушку, на мохнатую зелень накатывали гигантские волны, коим позавидовали бы многие голливудности, я даже опасался за сохранность расплескавшегося внутри силикона. Владелица сего богатства вдруг состроила серьезную мину: