Поднимаю взгляд еще выше. Уф! Матсэ смотрит на господина Льорфа, и не замечает моего любопытного взгляда. С другой стороны, особой радости это открытие не приносит! Губы мужчины сжаты в тонкую белёсую линию, черты лица напряжены. В глаза бросается шрам, пересекающий левую часть лица от виска до подбородка, и злющий фиолетовый взгляд. Всклоченные тёмные волосы дополняют портрет. Так вот ты какой, самый стабильный и доброжелательный из матсэ!
Фиолетовый взор устремляется в мою сторону. Затылком чую, что господин Льорф тоже смотрит на меня. Что?! Я опять вслух говорю?
Матсэ отворачивается. Вот теперь и подышать можно!
— Витоль, что за… творится?! — рявкает стабильный и доброжелательный, швыряя на стол какие-то бумажки. — Что это такое?
Поскольку объект наблюдения теперь находится у меня под боком, я поворачиваюсь обратно. С интересом смотрю, как господин Льорф изучает бумаги. Медленно, вдумчиво. Наконец, он отрывает от них взгляд и отвечает матсэ:
— Это приказ о твоём новом назначении для выполнения очень важного задания.
— Какого задания? — продолжает заводиться и без того нервный альвис. — Ещё утром мне надлежало отбыть в Кьель и завтра заступить в дозор!
— Не ори, будь любезен, — скривившись, говорит его непробиваемый соплеменник.
— Ты бы ещё дверь закрыть попросил! — огрызается матсэ.
Поняв, что вежливостью ничего не добьётся, господин Льорф переходит к формальное манере общения:
— Матсэ Рагнольф, с завтрашнего утра вы обязаны взять под опеку фрэ Ольгу и доставить её с максимальным комфортом до места, где появится тирстейль. Тесты показали абсолютную совместимость между вами, поэтому…
— Чего?! — мы с разбушевавшимся альвисом возмущаемся в один голос.
— Какие к льетам тесты? — разоряется мужчина. — Она землянка, и наверняка заявилась сюда не раньше вчерашнего вечера! В лучшем случае, вы успели с транскриптором разобраться!
Альвис, сидящий напротив, поджимает губы.
— Тем не менее, — произносит он с нажимом, — приказ есть, он оформлен должным образом и завизирован. Какие еще могут быть вопросы?
Я готова к новому взрыву, но матсэ меня удивляет! Абсолютно спокойным голосом он задаёт вопрос:
— Зачем?
Его знакомый — нужно быть круглой дурой, чтобы не додуматься до этого! — отводит взгляд и возвращается к деловому тону:
— Приказы не обсуждаются, а о вашем отношении к миссии я сообщу, куда следует.
— Сообщи! — цедит матсэ, засунув руки в карманы неубиваемых штанов. — Будь любезен!
Господин Льорф с невозмутимым видом кивает и начинает собирать разбросанные на столе бумаги. Соорудив ровненькую стопку, он вспоминает, что это вообще-то не ему принадлежит, возвращает документы господину Рагнольфу.
— Что ж, на этом позвольте мне откланяться, фрэ Ольга, — альвис скоренько поднимается, с явным намерением смыться и оставить меня в обществе своего неуравновешенного друга. — Думаю, вы с матсэ Рогнальфом найдёте общий язык и без моего участия.
Куда?! Очень хочется проорать это слово, но я лишь поворачиваюсь на стуле и беспомощно гляжу в спину удаляющемуся альвису.
— Угу, — бормочет матсэ. — Идёмте, фрэ Ольга! — последние слова он произносит с издёвкой.
— Куда? — пищу испуганно. Я никуда не хочу идти с этим психопатом!
— Связь устанавливать! — альвис проверяет на мне свой командный голос. — Как без неё мы передвигаться будем, по-твоему?
Меня коробит от несанкционированного мной перехода на «ты», но бред, который несёт этот псих, достоин внимания в большей степени!
— Господин Льорф! — я вскакиваю с места и бросаюсь следом за адекватным альвисом. — Про какую связь он говорит?
— Как про какую? — мужчина оборачивается и совершенно неумело изображает удивление. — Я же вам объяснял…
— Не объясняли! — возражаю и очень громко.
— Ах, не объяснял! — рассеянность у альвиса тоже плохо получается, в театре его закидали бы тапками за такую игру. — Ну, матсэ Рагнольф всё объяснит и… вам с ним действительно лучше уединиться, — он пятиться назад до тех пор пока не достигает расстеклённого входа, после чего самым позорным образом сбегает!
С бешено колотящимся сердцем оборачиваюсь к оставшемуся со мной альвису. Он злорадно скалится, показывая такой же нестандартный прикус, как и у большинства местных мужчин. От одного взгляда на удлинённые и чуть выступающие клыки начинает ныть шея. Как раз там, где в мышцу вживили устройство, решившее проблему общения с местным населением.
— И куда мы пойдём? — хотелось, чтобы вопрос прозвучал недовольно, но вышло испуганно.