— Владимир Алексеевич, а что мы всё-таки везём в первом трюме? — спросил в начале утренней вахты Бугаев.
В тёмной рубке они были вдвоём. Старпом не видел его лица, но по хрипловатому голосу из пересохшего горлышка можно было догадаться, как долго и трудно собирался практикант для этого вопроса. Никакой подначки, лишь волнение и страх. Чистая экзистенция.
— И вы туда же! — с досадой промолвил старпом. — Жабина, что ли, наслушались?
Ветер свистел в приоткрытую наружу дверь, шипела вспененная вода у бортов. Шторм усиливался. Ночью на вахте второго помощника судно крутой волной несколько раз хорошо положило на левый борт. У старпома в каюте сорвало с рычагов телефонную трубку, смело бумаги со стола. Из каюты «деда» слышался грохот и звон посуды — должно быть, не успел прибраться после отхода. Акимов сразу почувствовал неприятность, а придя на вахту, удостоверился: кренометр упорно клонился на два-три градуса влево. Случилось именно то, чего он опасался: стронулись с места плохо раскреплённые тяжеловесы, примяв к борту жидкую прослойку из горбыля. Крен можно выровнять балластировкой, но не раньше, чем ящики перестанут свободно ходить туда-сюда. Иначе поддаст с другого борта, перевалятся они на правую сторону, утяжелённую балластом, — будет худо вдвойне… Пока волнение, несмотря на ураган, стихло: шли под защитой недалекого острова. Настоящая болтанка предстояла завтра, по выходе из Датских проливов. До этого надо было закрепить груз.
— Железо везём, — сказал старпом. — Части буровой установки для шельфа. Знаете, на какую глубину нынче бурят? Пять километров! И это только в грунте, прибавьте ещё километр-другой от поверхности воды до дна… Представляете, какой длины бур нужен?
— А может быть такое, что по документам одно, а на самом деле другое? Радиация там или химия какая вредная… Ведь никто же не проверял!
— Не может! Если с судном или, не дай бог, с вами из-за этого груза что случится, грузоотправитель головой за обман ответит. К тому же существует контроль в портах. А вот мы проверять содержимое контейнеров и ящиков не имеем права. Наше дело — всё доставить в порт назначения в сохранности и в неповреждённой таре. На старших курсах вам объяснят, что для опасных грузов существуют специальные условия и правила перевозки.
— Разве мы узнаем? Ведь последствия могут проявиться не сразу, после не докажешь. Когда людей согнали в Чернобыль на ликвидацию, никто ни о чём даже не догадывался. А после начали болеть и умирать.
— Отец там, что ли, был?
— Был… Совсем недолго. Потому и пожил ещё… Говорят, если иностранцы найдут на судне что-то вредное, то пересажают всю команду. Но ведь это несправедливо, мы сами не знаем, что везём!
— Кто тебе сказал такую глупость? — не выдержал старпом.
— Капитан вчера на собрании. Я сам не слышал, на вахте вместе с вами был, мне пересказали.
«Вон куда наш Николай Николаевич с испугу-то завернул!» — изумлённо подумал про себя Акимов. А вслух произнёс:
— Откуда у вас недоверие? Нет, я правда хочу понять. Вы здесь человек новый. Поди-ка, и в трюм ещё не спускались, в глаза тех ящиков не видели. Кто вас напугал?
— А почему заход в Швецию отменили? Зачем досками груз засыпали? И сами вы вчера при мне капитану говорили, что боитесь, как бы вся эта пирамида не начала дышать…
— Чудак-человек! Думаете, я имел в виду какие-то ядовитые испарения? Или ядерный взрыв? Смешной вы, Бугаев. Я говорил про то, что незакреплённый груз переваливается при качке с борта на борт, ухудшает остойчивость. Слышали про такую? Судно становится слишком валким. Вот это реальная опасность, чтоб вы знали. «Дышит»!.. Наверное, кому-нибудь ещё и передали это слово со своими дикими догадками, а? Говорили? То-то. Так сплетни-то и рождаются из ничего. А досками засыпали по дурости. Сегодня с утра крепить будем, всё вручную разгребать придётся.
— Возили же при Советах на торговых судах ядерные ракеты на Кубу! И тоже скрывали от моряков, что везут. Один-два человека знали, кому было положено, и всё.
— На Кубу?.. Может, и возили.
— Я читал об этом недавно. Привезли на нескольких торговых судах под охраной наших подлодок и сразу развернули под боком у Штатов. Американцы забеспокоились, сделали запрос. Наши отвечают: не знаем ни о каких ракетах! Тогда они послали самолёт, сфотографировали. Всё отчетливо видно, глупо же отпираться! Спрашивали у нашего посла, у министра иностранных дел Громыко, показывали им фото — а те снова: никаких ракет на Кубе нет, ничего не знаем! Ну, как можно после этого к такой лживой стране относиться?