«Внимание! Внимание! У микрофона президент Международного Олимпийского Комитета лорд Майкл Килланин» представляет диктор взошедшего к микрофону человека.
Трибуны приветствуют его бурными овациями. Президент МОК приветствует трибуны поднятой рукой и дождавшись когда овации стихнут, говорит:
«Я вскоре закрою Игры в соответствии с традицией, но прежде чем сделать это, я хотел бы попросить, так же как я просил на закрытии Зимних Олимпийских Игр в Лейк-Плейсиде, — я умоляю спортсменов всего земного шара объединиться во имя мира против разрушительной войны. Увы, но спорт переплетается с политикой, и я не против обвинений в наивности, но спорт и Олимпийские Игры не должны использоваться в политических целях, особенно когда политические, дипломатические и экономические средства еще не были испробованы. Олимпийские Игры являются благом для будущих поколений.
Спортсмены, собранные здесь Играми Двадцать второй Олимпиады, показали свою большую дружбу, независимо от цвета кожи, религиозных воззрений и политических убеждений в честной конкуренции — давайте возлюбим нашего ближнего.
Уровень соревнований и установленные многими из вас рекорды свидетельствуют о высоких результатах, показанных на этих Играх, и мне лишь жаль тех, кто не смог принять в них участие.
Это мое последнее появление в качестве президента Международного Олимпийского Комитета, и я передаю моему преемнику Хуану Антонио Самаранчу этот пост со своими наилучшими пожеланиями, и обещаю свою поддержку как почетного пожизненного президента в будущих проблемах, с которыми ему придется столкнуться. Также, я благодарю всех членов Международного Олимпийского Комитета, Международных спортивных организаций и национальных олимпийских комитетов, которые помогали мне во время моего пребывания в должности. От имени Международного Олимпийского Комитета я передаю президенту Брежневу и всему народу Советского Союза, властям города Москвы и организационному комитету Игр нашу самую глубочайшую благодарность. Я благодарю участников, официальные лица, зрителей, средства массовой информации и всех тех, кто внес вклад в успех этих Игр. Я объявляю Игры Двадцать второй Олимпиады закрытыми и в соответствии с традицией, я призываю молодежь всех стран собраться через четыре года в Лос-Анджелесе для празднования с нами Игр Двадцать третьей Олимпиады.»
Трибуны взорвались овациями после его выступления. Сто тысяч зрителей аплодировали лорду, так много сделавшему для олимпийского движения, и теперь покидающему свой пост.
Раздаются громкие звуки гимна Олимпийских Игр. Олимпийский флаг, символ Олимпиады — пять переплетенных колец, как знак единства, мира, дружбы, соперничества и триумфа. Синий — красный — желтый — черный — зеленый: пять цветов — пять континентов. Лучшие представители каждого из них встречаются на олимпийском поле.
На весь стадион громом разносятся звуки кантаты «Ода спорту»:
«О спорт! Ты — наслаждение!
Ты верный, неизменный спутник жизни.
Нашему духу и телу ты щедро даришь радость бытия.
Ты — бессмертен.
Ты здравствуешь и сегодня, после крушения затерянных в веках олимпиад.
Ты торжествующий вестник весны человечества. Весны, когда зарождалось упоение от гармонии разума и силы.
Ты как эстафету передаешь нам это наследие предков.
Проходят века. Жизнь торжествует. Ты живешь, неподвластный времени, спорт!»
Все зрители встают под торжественные звуки гимна, все их внимание приковано к олимпийскому флагу, поднятому пятнадцать дней назад, во время открытия Игр.
«О спорт! Ты — зодчий!
Ты помогаешь находить пропорции совершеннейшего творения природы — человека, торжествующего в победе и сокрушающегося в неудаче.
Ты — мастер гармонии.
Ты делаешь нас сильными, ловкими, статными, исправляешь недостатки, с которыми мы рождаемся.
Ты особенный, необыкновенный зодчий. Твой строительный материал — человек в движении.
Ты доказал, что вечное движение — не мечта, не утопия. Оно существует.
Вечное движение — это спорт.»
Восемь спортсменов торжественным маршем подходят к олимпийскому флагу, пока еще бреющему на ветру.
«О спорт! Ты — справедливость!
Ты указываешь прямые, честные пути, которые ищут люди для достижения целей, поставленных в жизни.
Ты — беспристрастен.
Ты учишь. Что правила соревнований — закон.
Ты требуешь: „Ни один спортсмен, выполняющий упражнения перед зрителями и судьями не должен преступать эти правила.“
Ты определяешь границы между видами спорта. Нет судьи взыскательнее и строже, чем ты сам.
Непоколебимо твое требование справедливых оценок за истинные достижения.»
Под громогласные звуки этой торжественной кантаты, олимпийский флаг спускают вниз.
«О спорт! Ты — вызов!
Ты требуешь борьбы. Вся сила наших мускулов сосредоточена в одном на взрыв похожем слове — спорт.
Ты — трубадур.
Твой пламенный, волнующий призыв находит отклик в наших сердцах.
Ты спрашиваешь у вышедших на старт: зачем же сила, опыт и ловкость, если не мечтать о победном финише?
Ты утверждаешь — надо мечтать. Надо сметь. Надо дерзать.
Ты убеждаешь, требуешь, приказываешь. Ты зовешь людей помериться силой. Преодолеть себя.»
Олимпийский флаг спущен. В следующий раз он будет поднят лишь через четыре года в олимпийском Лос-Анджелесе. Следом на флагшток поднимается флаг американского города.
«О спорт! Ты — благородство!
Ты осеняешь лаврами лишь того, кто боролся за победу честно, открыто, бескорыстно.
Ты — безупречен.
Ты требуешь высокой нравственности, справедливости, моральной чистоты, неподкупности.
Ты провозглашаешь: если кто-нибудь достигнет цели, введя в заблуждение своих товарищей, достигнет славы при помощи низких, бесчестных приемов, подавив в себе чувство стыда, тот заслуживает позорного эпитета, который станет неразлучен с его именем.
Ты возводишь стадионы — театры без занавесей. Все свидетели этому. Никакой закулисной борьбы.
Ты начертал на своих скрижалях: „Трижды сладостна победа, одержанная в благородной честной борьбе.»
Бережно, как драгоценную реликвию, олимпийский флаг берут с двух сторон по четыре спортсмена с каждой.
На очереди — олимпийский огонь.
«О спорт! Ты — радость!
Ты устраиваешь праздники для тех, кто жаждет борьбы, и для тех, кто жаждет этой борьбой насладиться.
Ты — ликование.
Ты горячишь кровь. Заставляешь учащенно биться сердце. Как радостно, как отрадно откликнуться на твой зов.
Ты раздвигаешь горизонты. Проясняешь дали. Вдохновляешь стартующих на близкий финиш.
Ты врачуешь душевные раны. Печаль или скорбь одного отступает в то мгновенье, когда нужно побороть все перед многооким взглядом многих.
Доставляй же радость, удовольствие, счастье людям, спорт!»
У пылающей огнем чаши собираются девушки, одетые в древнегреческие туники. Они воздевают к огню руки, прощаясь с ним.
«О спорт! Ты — плодотворность!
Ты преградой встаешь на пути пагубных недугов, извечно угрожающих людям.
Ты — посредник.
Ты рекомендуешь страждущим, немощным, хворым лучшее из лекарств. Себя.
Ты примером своих сильных, здоровых, статных, мускулистых, закаленных, не поддающихся болезням приверженцев врачуешь отчаявшихся.
Ты горячишь кровь. Заставляешь учащенно биться сердце. Исцеляешь от недугов. Ты — красная строка в „Кодексе здоровья“.
Ты утверждаешь: „В здоровом теле — здоровый дух».
Огонь, освещавший своим светом поля олимпийских баталий, медленно гаснет. Все слабее становятся языки его пламени, ярко лижущие вечернее небо.
«О спорт! Ты — прогресс!
Ты способствуешь совершенству человека — самого прекрасного творения природы.
Ты — устремленность.
Ты предписываешь следовать правилам и требованиям гигиены. Сдерживаешь от излишеств.
Ты учишь человека добровольно, сознательно, убежденно поступать так, чтобы никакие высшие достижения, никакой рекорд не были результатом перенапряжения, не отразились на здоровье.