Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов на торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в ознаменование 60‑летия образования СССР в Кремлевском Дворце съездов
© Юрий Абрамочкин / РИА Новости
В 1916 году она из дома на Большой Лубянке переехала на окраину, на Александровскую площадь (ныне – площадь Борьбы, недалеко от Марьиной Рощи), дом 9/1. Магазин же переехал на Пречистенку, 17. Незадолго до смерти Андропов говорил лечившему его академику Чазову: «Недавно мои люди вышли в Ростове на одного человека, который ездил по Северному Кавказу – местам, где я родился и где жили мои родители, и собирал о них сведения. Мою мать, сироту, младенцем взял к себе в дом богатый еврей. Так даже на этом хотели сыграть, что я скрываю свое истинное происхождение». Фамилия Флекенштейн (Fleckenstein) встречается как среди немцев (от средневерхненемецкого vlecken «бить, ломать, раскалывать» + stein «камень», могла даваться каменщикам и вообще строителям), так и среди евреев-ашкенази (от немецкого Flecken «пятно» (идиш flekn) + Stein «камень»). Однако два поколения предков Карла Флекенштейна были лютеранами и женились на немках. Не исключено, что Андропов ошибочно считал евреем либо приемного отца своей матери, либо неизвестного нам ее биологического отца, либо своего биологического отца, если таковым не являлся его официальный отец Владимир Андропов. Сведения о том, что Евгения была приемной дочерью Карла Флекенштейна, сохранились в архивном документе. Она была «подкинута» 25 декабря 1890 года, крещена как Евгения и удочерена Карлом и Евдокией Флекенштейн не ранее конца 1892 года. По предположению историка Геннадия Костырченко, Евгения могла быть внебрачной дочерью Карла Флекенштейна, а бездетная Евдокия Михайловна закрыла глаза на грех мужа.[10] 10 января 1939 года, давая объяснения Ярославскому обкому партии о своем происхождении, Андропов писал: «Мать моя младенцем была взята в семью Флекенштейн. Об этой семье мне известно следующее: сам Флекенштейн был часовой мастер. Имел часовую мастерскую. В 1915 году во время еврейского погрома мастерская его была разгромлена, а сам он умер в 1915 г. Жена Флекенштейн жила и работала в Москве. Прав избирательных не лишалась. Родная мать моей матери была горничной в Москве. Происходила из Рязани. О ней мне сообщила гр-ка Журжалина, проживающая у меня. Гр-ка Журжалина сообщила мне, что она, живя прислугой в номерах (Марьина Роща, 1‐й Вышеславцев переулок, дом № 6), знала проживающую там гр-ку Рудневу, знающую мою мать. Руднева рассказала Журжалиной о моей матери и бабке, а также о том, что моя мать родственница Журжалиной по ее мужу. Об этом же Руднева рассказала и моей матери, которая вскоре взяла ее к себе. Журжалина знает мать с 1910 г. Живет у нас с 1915 года».[11] Однако Евдокия Михайловна, проживавшая в тот момент в Москве, подтвердила, что Евгения была приемной дочерью, но отрицала какое-либо родство Журжалиной с Андроповым, а называла ее его няней. А Евгения Карловна с сыном уехала к своему формальному мужу (или к его родне, если он к тому времени умер) в Северную Осетию, где в конце концов обосновалась в Моздоке. Можно предположить, что она уехала из Москвы в 1916 году, вскоре после смерти приемного отца. В 1921 году она вышла замуж за помощника паровозного машиниста Виктора Александровича Федорова. В этом браке у Андропова родилась сводная сестра Валентина. Годом смерти матери Андропов в 1937 году называл 1929 год, в 1932 году – 1931‐й, в 1936 году – 1930‐й. согласно же свидетельству бывшего ученика Евгении Карловны, она умерла весной 1931 года.
11
Петров Н.В. Время Андропова. М.: АФК «Система»; Политическая энциклопедия, 2023. С. 23–24.