Брошюра «Vindiciae Veritatis», опубликованная в 1654 году и, возможно, написанная в 1646 году лордом Сэйе и Селе, утверждала языком Кромвеля: «Назначение Кромвеля как орудия, посланного Богом, чтобы повернуть события, выиграть день и вырвать победу из рук врага, угодно Богу. Все это были деяния Бога». Авторитет Кромвеля необычайно возрос после Марстон-Мора. Газета «Пефект Дьюрнел» от 18 марта 1645 пишет о нем как об «одном из Спасителей (как ему было предназначено Богом) этого Израиля»[50]. Теперь уже многие стали видеть в нем человека, несущего божественную миссию спасения английского народа, как Моисей — миссию спасения израильтян от угнетения Египтом.
Марстон-Мор не только поднял военную и политическую репутацию Кромвеля, он также помог ему увидеть, что не все в парламентском лагере разделяли его преданность делу религиозной свободы. Нет основания считать, что у него были какие-либо подозрения на этот счет до осады Йорка в мае и июне 1644 года. Когда в начале года Кромвель узнал, что Лоуренс Кроуфорд — его коллега в армии Восточной ассоциации наказал двух человек за их религиозные убеждения, он попросил его быть более терпимым, даже если человек станет анабаптистом. Он писал Кроуфорду: «Разве это делает его неспособным служить обществу?.. Сэр, государство при выборе людей для службы не учитывает их мнения; его удовлетворит, если они готовы верно служить»[51]. Эти взгляды Кромвель разделял с графом Манчестером, который при формировании армии «Нового образца» в Восточной ассоциации осенью 1643 года отбирал, как было видно, «многих честных людей, хотя их суждения не совпадают с моими». Джон Лилберн был одним из тех, кого привлек такой либерализм, и позже он сказал, что покинул армию Эссекса, чтобы присоединиться к войскам Восточной ассоциации под управлением «моих двух любимых тогда» Манчестера и Кромвеля. До Марстон-Мора Манчестер был не против принятия в свою армию индепендентов, в то же время Кромвель поддерживал пресвитериан, как и полковник Эдвард Кинг, чье продвижение по службе до командующего войсками Восточной ассоциации в Линкольншире он обеспечил. Кроме того, сам Кромвель назначил, по крайней мере, тринадцать шотландских пресвитерианских офицеров в своей армии и принял Пресвитерианский Ковенант в феврале 1644 года.
Что послужило причиной того, что после сражения при Марстон-Море он стал гораздо осмотрительнее относиться к сотрудничеству с пресвитерианцами, чем прежде? Отчасти, крайние религиозные взгляды шотландских пресвитерианских офицеров. Пытаясь сопротивляться этому, он послал в Йорк петицию в защиту веротерпимости, и возможно, миссия сэра Генри Вэйна-младшего в Йорке в июне, которую неверно представляли частью заговора по свержению короля[52], была попыткой поддержать усилия Кромвеля в этом направлении. Именно в результате своей победы в Марстон-Море он видел благорасположение Бога к его «религиозной партии», что, помимо всего остального, побудило Кромвеля принимать более решительные меры сопротивления к тем, кто исповедовал нетерпимость. После сражения он стремился уволить из армии Кроуфорда, с которым ссорился с начала года, и Манчестеру пришлось приказать обоим подчиненным предстать перед Комитетом объединенных Королевств в Лондоне, в попытке уладить ссору. Шотландец Роберт Бэйли также утверждал, что Кромвель и его «партия» в дни после Марстон-Мора уволили некоторых пресвитериан из своих полков, намереваясь сформировать армию, полностью преданную им… Это был великий заговор индепендентов»[53].
50
Quoted in C.H. Firth, «The raising of the Ironsides», Transactions of the Royal Historical Society, new scries, vol. 13, 1899, pp. 61 — 2. См. стр. 113–114, 143, 152 о важной роли библейской истории Моисея и евреев в размышлениях Кромвеля в 1650 г.
52
Это было эффективно исследовано L. Kaplan, «The «plot» t.o depose Charles I in 1644», Bulletin of the Institute of Historical Research, 44, 1971.
53
R. Baillie, The Letters and Journals of Robert Baillie (2 vols, 1841), vol. II, p. 229.