«Очень странный парень, ему плевать на то, что я ему нахамила», — подумала я.
— Нет, — но сама вспомнила про тех призраков, превратившихся в людей, — никогда.
— Я так давно хотела познакомиться с тобой, — сказала Ева и села возле брата.
— Я тоже, знаешь, как обидно, что ты всё видишь, слышишь, а сказать не можешь и даже пошевелиться.
— Мне очень жаль, что ты в столь юном возрасте превратился камень, ты и в правду пропустил шестнадцать лет жизни, но ты должен оставаться сильным, — я села рядом с ними.
— Ничего, — весело произнес он, — у меня еще целая вечность.
– Ты весь грязный, мне кажется, тебе нужно помыться, — сказала Ева.
— Ты права, я шестнадцать лет не мылся, — засмеялся он.
Глаза Евы наполнились слезами:
— Ева ты чего? — Спросила я.
— Просто я так рада, — вытирая слезы, сказала она, — Олив, мне кажется, ты можешь идти, а то миссис Ливия будет расстроена и спасибо за поддержку.
После светлой комнаты, в темноте ориентироваться было сложно, но с огромным усилием я выбралась из дома и бегом побежала в дом. Хоть от дома Лебрен до нашего было всего два шага, я все равно умудрилась промокнуть.
Наконец оказавшись в доме, я первым делом отправилась в ванну, согревшись, вышла и переоделась в белую футболку и шорты от старой пижамы и легла кровать. Но никак не могла заснуть, я всё думала, о произошедшем событии с семьёй Лебрен.
Иногда невольно задумываешься, зачем нам нужна семья. Она нужна для того, чтобы поддерживать тебя, семья — это твои лучшие друзья. Семья Лебрен была такой, они поддерживали друг друга шестнадцать лет. Когда все думали, что чудо не произойдет, а когда оно произошло, они пригласили всю свою семью, со всех уголков мира. Поэтому я не пошла к ним в гости утром, мы с миссис Ливией договорились, что поедем на рынок.
Поэтому утром первым делом я спустилась вниз, чтобы взять мой рюкзак, который все это время лежал у двери. И начала в нем рыться, в итоге я остановилась на серой футболке с бешеной курицей, камуфляжных джинсах и ботильонах.
— Оливия, ты будешь завтракать? — Спросила миссис Ливия.
— Да, конечно, — я направилась в кухню, миссис Ливия тоже уже была одета. Одета она была в легкое, желтое, летнее платье и белые босоножки.
— Вам идёт! — сказала я миссис Ливии, присаживаясь за стол.
— Спасибо Оливия, но давай договоримся, что ты больше не будешь обращаться ко мне на «вы», ты всё это время будешь жить у меня, мне бы хотелось, чтобы ты ко мне обращалась как к подруге.
— Хорошо, а что сегодня на завтрак?
— Яблочный пирог и мятный чай, я вчера всю ночь пекла пирог и думаю, он довольно вкусный.
— Не сомневаюсь в этом, на той картине, что висит в холле, кто на ней?
— Мне кажется, ты не поверишь, но на той картине я, мой муж, моя дочь Анжелина, — она подошла к столу и поставила пирог на стол, — чайник еще греется, будем ждать или приступим?
— Лучше подождем, сейчас можно просто поговорить. И я вам верю, я сразу нашла сходство между вами и той молодой девушкой на картине.
— Я очень скучаю по своей детке, ей уже девятнадцать, она совсем взрослая.
— Девятнадцать? Но сколько же вам тогда лет?
— Двести девяносто девять, это довольно долгая история.
— Это как — то связано с битвой за власть?
— Да, причём очень тесно, слышишь чайник, кипит, — она подбежала к плите и выключила газ.
На этот раз мы действительно пили чай с мятой:
— Пивог профто восхифифелен! — Сказала я, прожевывая кусок.
— Кровавые яблоки любое блюдо сделают вкуснее, сейчас нам нужно составить список покупок.
— Нам нужно очень много покупать?
— Мне ничего не надо, а вот тебе нужны учебники для академии и одежду, а то у тебя очень много темных вещей, нужно их заменить, чем — нибудь ярким.
— Я конечно не против новой одежды, но старые вещи мне тоже нравятся.
— Ну, хорошо, старые вещи мы не будем выбрасывать, ты пока ешь, а я схожу вызову карету.
— Вы ездите на каретах?
— Охотники да, мы феи нет, чтобы нам долететь нужно всего пара минут.
— А сколько нужно времени, чтобы добраться на карете?
— Около двадцати минут, так я пойду, закажу карету.
— Вы, то есть ты уже говорила.
— У меня такое часто случается, — она направилась в гостиную.
Доев пирог, я схватила рюкзак и закинула его на плечи, он совсем не казался загруженным, хотя в нем было полно вещей. Я стояла и осматривала кухню, конечно, все здесь напоминало кукольный домик, миссис Ливия даже называла его так, но, что если это на самом деле кукольный дом. Просто что — то в этом доме было не так, как будто он не настоящий, а сделан из пластика.
От раздумий меня отвлёк голос миссис Ливии:
— Оливия, карета подъехала!
И я рванула к выходу, в сад. Карета уже стояла возле дома, она было точно такой же, как у миссис Генриетты, только лошади были белыми, значит ли это, то миссис Генриетта тоже охотник? От раздумий меня опять отвлёк голос миссис Ливии, которая же сидела в карете.
Я залезла в карету, она даже внутри была такой же, только вид из окна изменился.
Я смотрела в окно, а миссис Ливия осматривала содержимое корзинки, которую она взяла.
— А можно кое — что спросить?
— Конечно, можно деточка.
— Что в корзине?
— Ой, точно я совсем тебе забыла сказать, у нас денег нет, у нас действует обмен одной вещи на другую, я вчера испекла десять пирогов с кровавыми яблоками. Эти яблоки очень редкие и очень дорогие, за один кусок такого пирога можно накупить целую кучу учебников.
— Но почему у семьи Лебрен есть эти яблоки?
— Этот дом, сад и яблоня принадлежат их бабушке и дедушке, а они в свою очередь попали в довольно интересную историю, никто не знает в какую. Только вся их семья, они не разглашают тайны, дом с садом они выкупили яблоками.
— В мире людей это бы не сработало, там довольно всё сложно, нужно работать не покладая рук, при этом получать гроши.
— Да, я согласна с тобой, мир людей холоден и полон несправедливости, но при этом они все ещё существуют и не истребили друг друга.
Вдруг карета резко остановилась:
— Мы приехали, — сказала миссис Ливия.
— Так быстро?
— Время в таких каретах, просто убегает, его нельзя отследить.
***
Рынок располагался на склоне холма, к которому вела длинная тропинка. Одно дело доехать до места, где находится рынок, совсем другое забраться на холм.
— Почему рынок находится так высоко? — Спросила я.
— Чтобы люди не нашли его, мы сейчас находимся на границе между нашим миром и миром людей.
— А люди нас не видят?
— Нет, но они могут увидеть это место, оно единственное которое может выдать нас.
— Но почему, людям иногда нужно верить в волшебство, иначе они будут всю жизнь депрессивными, — я присела, чтобы снять ботильоны, я решила, что лучше будет идти босиком.
— Я согласна с тобой Оливия, но, если в нашу жизнь вторгнутся люди, они перевернут все вверх дном, а нам этого не нужно, я думаю, зря ты сняла свои туфли, на рынке довольно неудобно ходить босиком, там каменистая дорога.
— Да? Ну, тогда — когда дойдём до него надену их обратно.
Мы все шли и шли, прошло наверно минут двадцать пока мы не добрались до рынка:
— Ну, наконец — то! — Я снова присела и надела ботильоны, даже на них ходить было неудобно. — Куда мы пойдем?
— Сначала нам нужно купить тебе учебники, а их четырнадцать.
— Сколько? У меня в академии будет четырнадцать предметов?! C ума сойти можно!
— Не четырнадцать, а пятнадцать.
— Ещё лучше, а где оно находится?
— Кто?
— Ну, это место где продают книги.
— Тут за углом.
Мы завернули за угол, и остановились возле маленького домика, вместо крыши была солома: