Я молчал и боялся произнести хотя бы одно слово, хотя бы один звук. Мне казалось, что Сашкино лицо было покрыто туманом воспоминаний. Той пеленой из глубины времён, которую нельзя просто так взять и сбросить. Постепенно туман стал рассеиваться. В глазах моего собеседника снова появился блеск. Саша продолжил рассказ, наверное, он впервые в жизни разоткровенничался.
Любовь и дорога на Усть-Илим
— Почему у меня подкашивались ноги? Почему мы с Машенькой вынуждены были отсиживаться на лавочке тогда 39 лет назад при возвращении с дружеской гулянки? Ты, Серёга, спросил меня об этом. Я, не скрывая, всё расскажу тебе.
Перед поступлением и окончанием кооперативного института у меня была попытка получить биофизическое высшее образование в Томском госуниверситете. Это было в 1965 году. Мы, абитуриенты, успешно сдавали вступительные экзамены, а после свой успех отмечали на пикниках среди дикой природы в сибирской тайге. Вот однажды мы выпивали, пели песни у костра, потом вернулись в студенческое общежитие. Больше я уже ничего не помню. Очнулся в больнице. Кружилась голова, меня подташнивало, сил не было ни встать, ни сесть. Медсестра сказала, что я стал жертвой маленькой биологической твари — энцефалитного клеща.
Я чудом не умер. Врачи боролись за мою жизнь целый год. Я был отправлен на самолёте в Киргизию. Моя приёмная мамочка приложила максимум усилий для моего выздоровления. Она сидела со мной, потом носилась, сломя голову, используя все революционные связи моей бабушки для того, чтобы достать самые современные лекарства. Папа тоже делал всё возможное и невозможное, чтобы поставить своего приёмного сыночка на ноги. И наконец им это удалось. Меня выписали из больницы. Вот только последствия тяжёлого инфекционного заболевания остались. Это частичный паралич правой стороны тела. Из-за этого я не могу писать правой рукой. Зато пишу, как президент России, левой. (Саша грустно улыбнулся.) А ещё немного подволакиваю правую ногу при ходьбе. Бегать, прыгать и скакать, как жеребец или как спортсмен, я уже не могу трудно. От этих последствий у меня сильная утомляемость при физических и эмоциональных нагрузках. Вот такие дела приключились со мной.
— Только не надо, Сашенька, не умаляй себя сам, даже в разговоре. Ты умный, у тебя светлая голова, ты настоящий мачо, спортсмен и мужик, каких ещё поискать. Я полюбила тебя таким и люблю тебя таким, каким ты есть. А с недугами мы справляемся вместе. Кстати, дорогой мой, прошло уже опять два часа. На-ка, выпей теперь вот эти таблеточки, — вмешалась в монолог и наш разговор Машенька, перебирая свёрток с разнообразными лекарствами.
— Машка, ты просто ангел, ты богиня! Мне ещё не доводилось видеть такую трогательную, по своей сути, материнскую заботу о собственном муже. Моя Лена, безусловно, обо мне заботится, как мамочка о младенце. Но, чтобы так! Я поражён! Я восхищаюсь тобой! Позавидовал бы Сашке, но не хочу столько болезней себе и забот моей жене. А сейчас мы уже устали, надо бы поспать. Кроме всего прочего, моя дочь, наша Оленька посмотрела в интернете информацию о вашем рейсе во Вьетнам. Он задерживается до завтрашнего вечера. Вы уже зарегистрированы на местах 7 и 9 F, Оля всё устроила. Завтра с утра сгоняю на судебное заседание по работе, и мы продолжим разговор.
— Хорошо. Тады лады. Спокойной ночи.
— До завтра. Надо отдохнуть и осмыслить услышанное, — говорю я и ухожу в свою спальню.
Назавтра после беготни по разным делам мы снова присели на диван и уже собирались продолжить разговор, как вдруг Маша спрашивает:
— Сергей, а зачем мы это делаем? Возвращаемся в прошлое, ворошим события давно ушедших дней? Кому это надо?
— Машенька, детям нашим и внукам это может понадобится. Вот у них выпадут зубы, появится ковыляющая походка, из одного места начнёт сыпаться песок, и тут возникнет потребность поговорить о прошлом. А с кем? Мы уже на небе. Вот тут-то и будут востребованы наши воспоминания. Может быть, это случится гораздо раньше. Всякое в жизни бывает, и на -я бывает, и на -ё бывает, — ответил я на прозвучавший вопрос, и мы опять дружно засмеялись.