— Ой, а мне вспомнилось, что мы как-то все вместе ехали по делам и ты, Сергей, предложил завернуть во Дворец спорта. Так к нам выскочил голубоглазый парень Саша, сейчас припомню его фамилию, Киреев. Он в белоснежном костюме с чёрной бабочкой, такой элегантный. Я ещё подумала, что симфонический оркестр приехал, что ли. А оказалось, там первенство по боксу. Это ты учредил турнир в память о первом начальнике Братсгэсстроя, легендарном Иване Ивановиче Наймушине, а главным судьёй назначил мастера спорта по боксу Александра Киреева. Мальчишки-спортсмены из разных городов Иркутской области дрались, закаляя свой характер. Соревнования проводились на высоком организационном уровне. Комсомол, что и говорить, тогда любили. Любили заслуженно за дела и за серьёзную и значимую работу, проводимую с молодёжью и детьми.
— Вот и ты, Машенька, немного на политику съехала, — грустно улыбнулся я.
— Нет уже нашего Саши Киреева, умер он. Время никого не щадит.
— А помнишь, Сергей, как вы шли с Сашей Киреевым на КОС (район старых очистных сооружений), где была ваша с Леной неказистая дача, которая потом сгорела. Мама Лена — твоя жена была в Иркутске. Тогда была грустная ситуация, из-за отрицательного резус-фактора крови у неё не могла успешно разрешиться беременность, а вы очень хотели иметь ещё ребеночка. Тут ничего не поделаешь, медицина была бессильна. Вы с Сашей зашли к нам по моей просьбе, чтобы повесить люстру, потом струну для штор приколачивали. Забавно так, бетонные стены, дюбель не забивается. Но вы всё равно с честью справились, дело сделали. Хотя и пришлось повозиться и попотеть не на шутку.
— Машенька, я эти события уже помню смутно. Знаю одно, что любую задачу, которую мы с Сашей ставили перед собой, всегда решали успешно. Не было для нас тех трудностей, которые мы бы не смогли преодолеть. Так было всегда. Но вот со смертью Саша не смог справиться, она налетела внезапно. Как жаль…
— Уже поздно, совсем скоро вставать для отправки в аэропорт, а мы ещё не спали. Давай, Маша, ещё раз вернёмся к истории твоей семьи.
— Давай, Сергей. Старшая сестра Берта, в замужестве Браун, была известным гинекологом. Как-то мне пришлось ехать в поезде из Усть-Илимска в город Заозёрный Красноярского края, где она жила и работала. Так вот со мной в вагоне ехало две женщины. Их путь был в Заозёрку к моей Берте. Они считали, что только она сможет им помочь. Так работала народная молва исцелённых и поправившихся от недуга пациентов моей сестры. Я была поражена и в то же время горда. Ведь Берта Александровна была самоотверженным тружеником. А я ехала к сестре тоже за поправкой здоровья. После рождения второй дочери, Татьяны, я чувствовала себя плохо. Постепенно начала угасать. Тогда Лена Решетникова позвонила Берте. И мои родственники взялись за восстановление моего здоровья. Забирать меня с Танюшкой приехала племянница Ольга Терских. Она дочь моей сестры Ирмы и проживает в Заозёрке.
Я поправила здоровье. Спасибо огромное моим родным. Берта за свой труд была представлена к Ордену Ленина. Но кто-то наверху сказал, что ей хватит и Ордена Дружбы народов. Который ей и вручили в 1978 году.
Берта Браун с Орденом, сестра Маши
— Когда началась перестройка и муж Берты собрался уезжать на родину предков, моя сестра категорически отказывалась. Она любила свою Родину — Советский Союз. Но один случай заставил её изменить свою точку зрения о переезде в Германию. После тяжелой восьмичасовой операции, Берта спасла жизнь молодой женщины, она, возвращаясь домой, присела передохнуть на лавочку в парке. Усталость была дикая, от напряжения, перенесённого во время работы, гудели ноги. Но вот на лавочку дико бухнулись очень усталые от принятого алкоголя два мужика. Они злобно сверлили своими взглядами уставшую женщину. Глаза у них были мутными, руки тряслись. От них несло перегаром и давно немытым, потным телом. Вдруг один из них злобно прошипел:
— Когда же эти немецкие свиньи уберутся нах… в свою Германию?
Почему и зачем он это произнёс, сказать трудно. Может быть, кто-то из его родственников не вернулся с Великой Отечественной войны и для него все немцы были врагами. Все без разбору. Но причем тут Берта, спасавшая людей?
Его голос был скрипучим и противным, он, как яд змеи, проникал в рану, внезапно образовавшуюся в сознании Берты, поражал каждую клеточку её организма. Она ничего не ответила этим бывшим интеллигентам.